16 октября в Русском драматическом театре состоялась премьера возобновленной «Луны и Листопада» по повести Мустая Карима «Помилование». Первый спектакль шел около шести лет, принеся Русдраме не только восхищение зрителей, но и победу на республиканском фестивале «Театральная весна-2009», и приз зрительских симпатий Дамиру Кротову - первому исполнителю роли Любомира Зуха. Он же завоевал награду «За лучшую мужскую роль» на Международном фестивале на Волге «Театральный круг».
Теперь Янтимер Байназаров - Михаил Веселов, Любомир Зух - Виталий Илюшкин, Мария Тереза - Дарья Толканева, капитан Казарин - Николай Рихтер, Леня Ласточкин - Вадим Магасумов. Дамир Кротов в спектакле тоже участвует, но в другой роли. А фойе театра переполнено школьниками, пришедшими воочию увидеть то, о чем им рассказывали на уроках внеклассного чтения. И до осознания того, что соблюдать устав и защищать родину отправились практически их сверстники (главным героям - по 19 лет) им, кажется, очень далеко.
По сути, на сцене проходит всего одна ночь - но этот шорох осенних листьев бередит души, не дает уснуть: он полон трепета перед тем, что должно свершиться утром. Перед нами разворачиваются воспоминания лейтенанта Байназарова - казалось бы, не имеющие отношения к этой истории, но дающие почувствовать, как война - когда еще далеко до первого боя - гнет человека под себя, формирует из него то, что нужно ей. (Хотя настоящего человека не сломает и она.)
… И ничего бы этого не случилось, если бы однажды вечером в деревне Подлипки перед мехбатальоном не обстрелянных не только фашистом, но и женскими глазами новобранцев не появилась она - Мария-Тереза. Помнит каждый читавший повесть в деталях - и как именно появилась, и все дальнейшее - а у постановщиков все получается как бы по-новому и неожиданно, свежо. И признаки современного прочтения, хоть и не очень заметные (да и не нужно этому произведению современное переворачивание с ног на голову) присутствуют. Не очень-то мне верится, что одна только совесть толкнула капитана Казарина (Николай Рихтер) сообщить о проступке Любомира Зуха вышестоящему начальству. Он и старшина Хомичук (Григорий Николаев), побывавшие уже не в одном бою, видевшие, как тысячами отдают советские юноши свои молодые жизни, не могли не видеть разницы между глупой ошибкой и преступным умыслом. Но в части есть еще и представитель всесильных «органов» - особист, который тоже может узнать обо всем и сообщить «куда надо»… «Нужна была жесткость, твердая рука, пора было... А чтобы победить, нужно быть беспощадным к врагу, но чтобы быть беспощадным к врагу, нужно быть безжалостным к себе. Родина благословит нас!» Тогда люди верили в это. Но затем каждый из героев своей судьбой как бы расскажет: Родина их деяния вовсе не благословляла, и на совести каждого остался незаживающий след. И праздничный стол, накрытый явно уже после Победы - образ, говорящий о многом: за ним мог бы стоять и Любомир, и его вклад ее бы хоть немного, но приблизил. И второй план - киноплан - дает спектаклю очень много. Благодаря этому подчеркнуто другому измерению мы видим, что солдат - инструмент войны - выковывается из разных людей с их собственным характером, воспоминаниями, надеждами - и что человек не может стать только инструментом. А если стал - плохо дело.
Все мы сегодня очень много знаем о той войне и ее ужасах. Но такой пронзительной драмы о ее жестоких законах не написал больше никто. Недаром театр возвращается к ней снова и снова.
- Что было для вас самым сложным? Конкуренция со стороны других составов, уже завоевавших симпатии публики, или что-то еще? - спросили мы исполнителя главной роли Виталия Илюшкина.
- Об этой конкуренции я думал пару дней, потом бросил. Самое сложное - изобразить эту юношескую наивность, которая отличает моего героя. Он ведь до последнего не верит в то, что приговор вынесен взаправду. Я сам не настолько открыт и сентиментален.
- Но ведь что-то режиссер в вас разглядел, раз дал эту роль…
- Не знаю. Может быть, темперамент? С ним у меня все в порядке. Артист даже может злоупотреблять этим: можно все пропускать через себя, а можно просто завестись и выехать на темпераменте. Педагоги отучали меня от этого.
- А как вжиться в роль новобранца 1942 года? Что ни говори, сегодня молодые люди совершенно другие.
- Я служил в армии. Естественно, это очень помогло: намного лучше представляешь многие вещи. Читал повесть, и не один раз. Кроме этого, посмотрел немало военных фильмов - не специально к спектаклю, вообще интересовался темой. Что и дало какую-то почву под ногами. Кроме того, у нас с коллегами складывается, как мне кажется, хороший ансамбль. С Дарьей Толканевой, которая играет Марию Терезу, мы четыре года вместе учились в Красноярском институте искусств - естественно, поэтому мне легко с ней работать. И старшие коллеги не вспоминают предыдущие составы наоборот - помогают, что-то подсказывают.
- Зал, с которым вам пришлось работать на премьере, чутким и настроенным на искусство не назовешь: школьники шумели, некоторые не могли расстаться со смартфонами…
- Да, было нелегко. Но во втором акте ситуация изменилась – нам все-таки удалось «взять» зал. Все-таки эта драма редко кого оставляет равнодушным. А может, молодое поколение увидело то, о чем ему не раз говорили: какое это было страшное, несправедливое время. Да, это так, но не только так. Иначе откуда в нем взяться таким порядочным, чистым людям, как Любомир, Мария-Тереза, лейтенант Байназаров?
…После оваций и поклонов толпа зрителей переходного возраста, производя как можно больше шума, устремляется в гардероб. Мальчишкам пацанский кодекс, наверное, вообще запрещает демонстрировать какие-то печальные эмоции, но среди девчонок попадаются некоторые с посерьезневшими лицами.
- Впечатления? В двух словах не скажешь, - говорит десятиклассница Марина Ласточкина. - Чувство ужасной досады из-за того, как все обернулось… ведь автор и режиссер играют со зрителем: заставляя до последнего верить: случиться может всякое. И в то же время ощущаешь зависть к героям: они пошли ради своей любви на такие отчаянные поступки… И кто скажет, что она не стоила того? Теперь такую любовь можно полжизни проискать!
Екатерина КЛИМОВИЧ.