Когда мы вспоминаем о науке, то на ум, прежде всего, приходят образы ученых-физиков, химиков, математиков, которые с легкостью жонглируют хитросплетениями формул, схем и понятий. Но на этот раз в номинации «Уфа – город больших достижений в науке» фокус внимания переместился в сторону иных дисциплин: филологии, искусствоведения и медицины.

И это симптоматично, в наш, может даже чересчур технологичный век, мы частенько забываем о том, что первична не технология, а нечто эфемерное – то, что и делает нас людьми: образ жизни, пространство искусства, человеческая психика, способность к коммуникации.

И пришла в город ночь…
Если сказать, что в этот день столичное пространство было богато на события, это не передаст и малой толики ощущения, которым наполнен вроде бы ничем не примечательный субботний день. События следовали в режиме нон-стоп. Сначала по улицам под торжественные звуки полонеза шествовала юность, выпорхнувшая со школьной скамьи. Затем тысячи футбольных болельщиков с замиранием сердца переживали на стадионе «Нефтяник» за противоборством ФК «Уфа» и московского «Спартака». И не успели болельщики с победными кличами покинуть стадион, как на город опустилась Музейная ночь.

Первыми «на линию огня» вышли музеи Черниковки. В выставочном зале «Ижад» дорогих гостей начали встречать в 17.00. Елена Макарова, мастер декоративного искусства, уже на входе приглашала всех поучаствовать в ее мастер-классе.

С первыми же звуками полонеза улица скользнула в едва заметном плие и шагнула навстречу взрослой жизни. Так субботним майским днем выпускники вновь отмечают окончание школы на общегородском выпускном «Весеннем балу», который уже пятый год подряд дарят им городская администрация и компания «Уфанет».

Еще за два часа до события на улицу Ленина хлынул поток одиннадцатиклассников. Юноши в галантных костюмах, девушки в строгих платьях и белых фартуках. В этот день специально для них заработали танцевальные площадки, на которых молодые люди смогли научиться исполнять пылкое аргентинское танго, ритмический фокстрот, румбу. Впервые была организована площадка «Школьная», на которой под чарующие звуки эстрадно-джазового оркестра БГФ под управлением Олега Касимова Альбина Сулейманова обучала школьников и их родителей основам бального танца.

Когда я спешил на разговор с поэтом Алексеем Кривошеевым, то в новостной ленте увидел сообщение о том, что некий филантроп готов потратить 100 млн долларов на поиски инопланетян, причем часть этих средств пойдет на создание специального языка для общения с их разумом. Занятно, подумалось мне, ведь уже который век именно этим совершенно бескорыстно занимаются поэты.

Улица, соединяющая Кировский и Советский районы столицы, в былые годы называлась Тобольской и была тихим окраинным местом в Сибирской части дореволюционной и предвоенной Уфы, и лишь в 1946 году приняла на себя имя Героя Советского Союза Георгия Ветошникова.
Биография нашего героя коротка и пряма, как выстрел. Из своих неполных двадцати семи лет жизни он отдал кровавому молоху войны целых семь. А ведь все могло сложиться иначе, если бы не коллектив уфимского завода пишущих машин, на который пришел устраиваться на работу 14-летний Георгий. К тому времени он уже три года был круглым сиротой, и если бы не помощь школьных товарищей да учителей, легко мог сбиться с прямой дороги на беспризорные полукриминальные тропы. Спасало еще и то, что дома у него оставались три младшие сестренки, поэтому он старательно учился и при первой же возможности трудоустройства напросился в механические мастерские.

Однажды Сэлинджер сказал, что когда писателя спрашивают о его творчестве, он обязан встать и прокричать имена тех, чьи строки подтолкнули его к писательскому труду. Поэт Алексей Кривошеев рассуждает о том, что же обычно становится отправной точкой в замысловатом творческом пути литератора.
- Алексей, а ты как относишься к высказыванию Сэлинджера? Насколько велик твой личный список «учителей»?
- Конечно, было много поэтов, которые повлияли на меня. Все же я живу уже полвека и в моей котомке отложилось много имен. И прежде всего это наша русская классика – Пушкин, Лермонтов, Есенин. Позже к этой когорте прибавились и Пастернак, и Рильке, и Мандельштам. Кстати, Мандельштам на меня действительно сильно повлиял. Ведь мы с ним родились в один день, хоть и с разницей в 73 года. Правда, он родился ночью, а я утром. Может, это и повлияло на то, что ему его время казалось железным веком-волкодавом, которое бросалось ему на плечи. Мне же выпало жить в более благополучном, спокойном.