Справа - иранский берег, горы-скалы без единого кустика, слева - Эмираты, затем Оман - сплошной песок, современного великолепного Дубая еще нет в помине. Зато частенько налетают песчаные бури - песок забивается абсолютно везде, в еду, приходится все постоянно протирать, и от него портятся приборы. Советский эсминец «Стойкий» вместе с другими боевыми кораблями сопровождает танкеры через Ормузский пролив: поставкам нефти из Ирака пытаются воспрепятствовать иранские силы - идет ирано-иракская война (1980-1988) за общее господство в регионе, нефтеносный район Хузестан и реку Шатт-эль-Араб, дающую Ираку выход в Персидский залив.
В любой момент могут появиться маленькие, но чрезвычайно быстроходные (два движка, 40-50 узлов) катера иранцев: они могут обстрелять танкеры крылатыми ракетами или НУРСами (неуправляемыми радиоактивными снарядами) - в случае попадания нефть разольется на километры, а пожар будет длиться неделю. Могут и заминировать пролив.
- Однако бороться с ними было не так уж и сложно, - вспоминает капитан первого ранга Марат Рахимов. - Наши суда были конечно, не настолько маневренными, но водоизмещение эсминца - 8000 тонн, экипаж - 300 человек, артиллерии хватает, и наши радиолокационные станции обнаруживали их моментально. Вот они появляются на радарах, мы следим… уходят. А если приближаются, есть вероятность стрельбы и попадания - уничтожаем в одну секунду. При этом нужно быть тем более внимательными, что в заливе встречались и мирные суда: рыбацкие джонки, даже туристические лайнеры.
Всего в составе экипажа «Стойкого» Марат Рахимов сделал около успешных 100 проводок танкеров через Ормузский пролив. Корабль ходил по минным полям, но вернулся домой без потерь. Стойким оказался!
- После школы я поступил в Высшее военно-морское училище радиоэлектроники в Петергофе, - возвращается собеседник к началу истории. - Конкурс был большой: из нашей республики поступало 17 человек, а прошло четыре. Но для меня экзамены - физика, русский, математика устная и письменная - не были особо сложными. Видно, в нашей 79-й школе учили хорошо.
По распределению попал на Тихоокеанский флот - он тогда развивался, поступали новые корабли, и половину нашего выпуска направили туда.
И в том же 1983-м - как только закончился отпуск и мы в новеньких хрустящих рубашках явились для прохождения службы - разразился кризис со сбитым корейским «Боингом». Он должен был лететь в Сеул над Тихим океаном, но отклонился от курса и вошел в закрытое советское воздушное пространство, пролетел над Камчаткой, Сахалином. Но это все равно не причина, чтобы сбивать пассажирский самолет! Нас сразу направили на Курилы, на остров Мунирон. Там уже собрались корейцы, американцы, японцы - все искали черный ящик. В конце концов его нашли мы, а наши водолазы доставали жертв катастрофы. Мы получили приказ в случае провокаций со стороны американцев применять оружие - и знали, что в этом случае нас уничтожат тоже, и будет война. Каждый день ожидали чего-то такого…
Кстати, как раз после этой трагедии американцы решили разработать GPS - спутниковую систему навигации, и начали применять ее для установления точных координат кораблей и самолетов.
Первым местом моей длительной службы - 5 лет - стал противолодочный корабль «Адмирал Трибуц». Согласно современным концепциям морского боя, корабли одни не ходят. А нашей задачей в составе соединения из авианосцев и ракетных крейсеров было обнаружение вражеских подводных лодок. Ведь если она подплывает поближе к нашим берегам - значит, ведет разведку или готовится нанести удар - конечно, в случае войны. Методов их обнаружения немало: разведка агентурная, космическая, данные от наших лодок... Субмарины ведь не ходят прямо по дну, а иногда и всплывают, оставляя следы, - кильватерный, магнитный (обнаруживается магнитометрами с самолетов), радиоактивный. Мы искали их при помощи гидроакустических комплексов, сканируя толщу воды. Но все равно это очень непросто.
А когда ее обнаруживаешь - начинаешь вытеснять за пределы возможного применения оружия, и она сама стремится уйти от преследования. Так мы не давали им использовать свое оружие против наших лодок (а также и наземных целей, и ракет), и наоборот - предоставляли нашим подлодкам возможность выходить на рубеж боевого применения.
Правда, теперь, когда они оснащаются баллистическими ракетами, которые могут поражать цель с расстояния 11 тысяч километров, то есть хоть прямо с базы (российские «Булавы», американские Trident II) - тактика морского противостояния несколько изменилась.
- Морская служба - еще и экзотика, далекие берега, невиданные страны… Расскажите!
- Во флоте нет такой цели - чтобы вы повидали интересные места. Поход может длиться до 10 месяцев, и прежде всего нужно приучить себя к тому, что каждый день ты делаешь одно и то же: построение, уборка по несколько раз в день, обслуживание техники. И только по вечерам - шашки, шахматы, нарды, по выходным - кино.
- А рыбу с борта половить?
- Тоже по выходным. Попадались очень интересные рыбы: голубоперый балистрат (красивая, но несъедобная, мы ее отпускали), рыба-попугай… Для стола ловили треску, скумбрию, камбалу. Палтусы ловились - до 90 килограмм, тунцы - до полутонны. Были и акулы, их мы отпускали. А в Персидском заливе у нас была противодиверсионная вахта: в разное время, вне графика, с бортов бросали гранаты - на случай, если к кораблю задумает подплыть диверсант. Иногда этими гранатами оглушали больших черепах.
Ну что сказать про заморские страны? Мне очень понравилась Индия, тем более что там к нам относились по-особому. Вот идем мы утром по Бомбею - видим зоопарк, но откроется он через час. Рядом стоит смотритель. «А вы кто такие, откуда?» - «Мы из СССР!» - «Да я коммунист с 1941 года! Ну заходите, откроемся пораньше!»
Очень хорошо было заходить на острова - Сокотру, Мадагаскар, на Сейшелах у нас была база, мы там отдыхали: пляжи, рыбалка… Побывал я в Анголе, Вьетнаме, еще у нас имелась база в Эфиопии. По-моему, это самое ужасное место на Земле! Жара - до 78 градусов, и море нисколько не охлаждает, но мы все равно купались, хотя там было полно акул. А многие интересные места я увидел уже в качестве туриста, после окончания службы. Теперь увлекаюсь дайвингом.
- А что вы думаете о нашем флоте сегодня?
- Над ним нужно работать. Проектировать новые корабли, совершенствовать радиолокацию, строить двигатели - ведь раньше нам их поставляла Украина.
- А прогулочные теплоходы вроде тех, что ходили по Белой, мы можем строить?
- В принципе - не вопрос. Верфи в стране есть, но строят в основном небольшие военные корабли, танкеры, рыболовные суда. У нас даже мыслей раньше таких не было - строить суда для туризма, поэтому и закупали их в Венгрии. Посмотрите на современные океанские лайнеры. К этому нужно долго идти.
- Но нельзя же все только закупать. Возвращаясь к службе - после 23 лет в море вы еще поработали в республиканской МЧС…
- Правда, недолго - полтора года. Работа нелегкая: приходилось и дно чистить, и трупы вытаскивать, а видимость в Белой очень плохая - в лучшем случае два метра. Могу сказать: в 80 процентах случаев тонут мужчины - они самые легкомысленные, в 15 процентах - дети, женщины - редко: они наиболее осторожны. А еще сегодня вся Белая и вся Павловка перегорожены сетями. Многие получают лицензии на вылов рыбы. Но они должны вылавливать ее по квоте, и не больше; есть правила, какой длины сети должны стоять, в каких местах - глубину перегораживать нельзя, чтобы рыба могла ходить свободно. Но соблюдается все это плохо, и нашей рыбы становится все меньше.
- А если сегодня призывник захочет служить во флоте - что вы ему посоветуете?
- Конечно, пусть идет. Он будет гордиться, что служил там, всю жизнь. У нас было чувство, что мы очень нужны своей стране. Но только сначала нужно, стиснув зубы, привыкнуть к дисциплине - к тому, что ты каждый день делаешь одно и то же: с утра - физзарядка, построение, подъем флага, уборка, учения, маршировка - и так до вечера (это задача командира - чтобы у молодых моряков минуты свободной не оставалось, все мысли были только о службе). Но молодость - великое дело…
Екатерина КЛИМОВИЧ.