На днях руководство Станции скорой медицинской помощи (ССМП) выступило на пресс-конференции. На встрече были подняты самые острые вопросы, касающиеся экстремальной службы. Почему опаздывают бригады? Почему агенты ритуальных услуг появляются почти одновременно с медиками? Что ждет «cкорую» через несколько лет? Главный врач ССМП РБ Марат Зиганшин ответил на них исчерпывающе и откровенно. А начал он разговор с обновления автохозяйства.
Машины на износ
- Автомобили скорой медицинской помощи эксплуатируются в круглосуточном режиме и через 3-4 года полностью используют свой ресурс. В парке станции их около 20, но они все равно выходят на линию после ремонта. Есть даже те, которым по 11 лет. Больше половины нуждаются в замене. Средств на обновление не хватает, поэтому переход на аутсорсинг - мера необходимая. Так что теперь подстанции за счет трех компаний-подрядчиков обновляют подвижной состав. К тому же это позволит избавить нас от дополнительной нагрузки. Ведь забота о запчастях и контроль за водительским составом отнимает много времени, - пояснил Марат Мидхатович.
Доработкой автомобилей для станций скорой медпомощи занимается компания «Луидор-Уфа». Дело в том, что закупаются стандартные машины, но их нужно переоборудовать. 80 процентов парка составляют «Газели», которые на миллион дешевле своего западного конкурента «Мерседеса». Переоборудование автомобиля обходится в сумму от 400 до 900 тысяч в зависимости от комплектации.
Однако у журналистов оказалось немало вопросов по поводу работы самой «скорой», и, в частности, – почему возникают случаи, когда бригада прибывает на вызов спустя два часа или не приезжает вовсе?
«Неотложка» затерялась в пути
- Наверняка не все в курсе, что несколько лет назад вызовы стали подразделяться на экстренные (ДТП, огнестрелы, инфаркты, инсульты, пожары, падение с высоты, роды и детям) и неотложные, - заметил Марат Зиганшин. - В первом случае, когда жизни человека угрожает опасность, медики должны приехать, согласно федеральным стандартам в течение 20 минут. В 94 процентах случаев мы укладываемся в это время. Неотложная помощь оказывается в рамках поликлиники. Поэтому в диспетчерской должны работать очень опытные сотрудники, чтобы определить, куда переадресовать вызов. Различные головные боли, пищевые отравления, обострение хронических болезней, температура у взрослого до 39 градусов - епархия неотложной помощи. В субботние и воскресные дни автомобилей на линию выходит больше, поскольку поликлиника не работает. У нас в городе всего 90 бригад, и если выезжать по всем обращениям, можно не успеть в самых серьезных случаях. Тем не менее, если медики не очень загружены, они принимают все вызовы. Однако случается так, что вызывают элементарно измерить давление.
Что касается оперативности, то время прибытия кареты «скорой» к больному зависит и от автомобилистов. Время от времени служба совместно с ГИБДД проводит рейды, выявляя водителей, которые не пропускают наши машины. К сожалению, всегда находятся люди, которые к чужой беде относится пренебрежительно.
«Скорой» не хватает кадров
Укомплектованность экстренной службы оставляет желать лучшего. Меньше половины бригад укомплектованы врачами, в основном работают фельдшеры. А ведь еще 15 лет назад 60% бригад были врачебными, сегодня их количество сократилось на четверть. Доктора уходят на пенсию, а выпускники медвузов не торопятся занять вакантные места. Трудоустройство фельдшеров также связано с рядом сложностей. После окончания медучилища они обязаны пройти еще двухмесячные курсы для работы на скорой помощи. Многих такое условие не устраивает. Хотя оплачивается нелегкий труд достойно. Средняя зарплата врачей - 45 тыс., фельдшеров - 37 тысяч.
Также в Уфе на сегодняшний день работают три реанимационные бригады и две специализированные психиатрические. К тому же столица республики стала единственным городом в России, где сохранили кардиологическую и неврологическую бригады. Однако проблема остается нерешенной: постепенно служба превращается в исключительно фельдшерскую, а вскоре и вовсе перейдет на западную систему оказания экстренной помощи. Что это значит?

Парамедики как панацея
- Меняется стратегия. Если в 80-е годы у нас был своего рода «госпиталь на колесах», когда медики приезжали, оказывали комплексную помощь и дожидались, когда больному станет лучше, то сейчас все идет к тому, что через 10-15 лет мы постепенно перейдем на вариант экстренной помощи, где врачей «скорой» сменят парамедики. В их задачу входит быстро доехать до места происшествия, оказать минимальную помощь пострадавшему и доставить его в больницу. Лично я отношусь к этой системе критично. В любом случае качество оказания помощи врачом, а тем более - специализированной бригады, выше, - признался руководитель ССМП.
Эскулапов надо беречь
Председатель Национальной медицинской палаты РБ Дамира Сабирзянова отметила, что пациенты в первую очередь недовольны профессионализмом медработника и диспетчерской службы. В то же время, по ее мнению, нельзя формировать у населения негативный образ врача, в чем немалая «заслуга» ряда СМИ.
- Нельзя ставить по разные стороны баррикад медработников и больных. Лучше от этого никому не станет. Не случайно стали частыми нападения на бригады скорой медпомощи. Минздрав РФ вышел в Госдуму с предложением в случае подобных инцидентов приравнять сотрудников «скорой» к полиции. И тогда наказание за такое правонарушение будет намного суровее – штраф до 200 тысяч рублей либо лишение свободы до 10 лет. Возможно, закон примут в июне, - рассказала Дамира Сабирзянова.

Кто «сливает» информацию?
Время от времени Марату Зиганшину поступают жалобы от родственников умерших пациентов на то, что почти одновременно со «скорой» к ним явился агент ритуальных услуг. Он признался, что «сливы информации» об умирающих пациентах ритуальным службам случаются. Однако бороться с этим сложно.
- Это морально-этический вопрос, но он не в правовом поле, – заметил Зиганшин. – На сегодняшний день нет никаких оснований, чтобы привлечь человека за работу с ритуальными агентствами. Я не юрист, тем не менее не знаю прецедентов в России, чтобы кого-то наказали за это. В законе нет статьи, запрещающей такое сотрудничество.
При этом руководитель ССМП подчеркнул, что проблема встречается повсеместно. «Я разговариваю с коллегами из других городов России, эту тему стараются не обсуждать, она в подполье, но периодически проверки проводятся», - пояснил Зиганшин. Более того, как признался Марат Мидхатович, несколько лет назад к нему обращались представители ритуальных служб с официальным предложением поделить город на секторы и на договорной основе оповещать их о летальных исходах. На что он ответил, что не правомочен на подобное.
- Чтобы избежать таких случаев, в зале диспетчерской ведется круглосуточное наблюдение. И у нас есть возможность отследить действия диспетчера после вызова к умирающему больному. Если он воспользовался сотовым телефоном, то мы можем спросить, куда он звонил. Но запретить ему пользоваться мобильной связью мы не имеем права, - пояснил он.


Ирина ШИПУНОВА.