В Национальном молодежном театре прошел вечер памяти талантливого литератора, переводчика, сына Мустая Карима Ильгиза Мустафовича Каримова. Он перевел большинство прозаических произведений Мустая, во многом благодаря ему мы узнали и полюбили Пупка с его аульчанами из «Долгого-долгого детства», Оксану из «Радости нашего дома», «Деревенских адвокатов» и десятки других героев, оживавших потом на театральных подмостках, опять-таки с легкой руки автора инсценировок и постановок – Ильгиза Каримова…
Написала сейчас «с легкой руки», но тут же себя одернула: Ильгиз Мустафович к литературному творчеству легко не относился. Был чрезвычайно щепетильным и дотошным, не старался «везде и все успеть», как многие в нашем суетном мире, а стремился к точности и изысканности в выборе верного слова и тональности. Возьму на себя смелость: он прожил жизнь абсолютно не амбициозным человеком – потому нет ни званий, ни наград. Зато статус истинного интеллигента, настоящего человека, какие встречаются все реже и реже – неоспорим для всех знавших его, имевших счастье дружить с ним и общаться.
Сестра Альфия на вечере памяти произнесла очень точные слова: «он был негромким, тихим человеком…». В этом сокрыто его неповторимое обаяние. При этом тихоней не был никогда. Вся его юность соткана из ярких романтических порывов. Подросток вдруг увлекается морем, и тогда уже народный поэт Мустай Карим на свой страх и риск, невзирая на уговоры жены, позволяет сыну испытать судьбу и отправиться на Дальний Восток, где Ильгиз оканчивает школу и получает аттестат зрелости. И эту зрелость он взрастил в своих морских похождениях.
Заступиться за девушку и получить на всю жизнь шрам от ножа, сдать экзамен за приятеля и вылететь из института, вопреки цензуре дать в «Литературной России» заметку об опальном поэте и тем самым спасти его от дальнейшего преследования… Интеллигентный, скромный, негромкий Ильгиз Мустафович всю жизнь совершал громкие поступки, на которые способны только люди большой души.
Еще в раннем детстве он прикоснулся к высокому искусству. Тот легендарный спектакль, вошедший в биографию Рудольфа Нуреева как судьбоносный, они смотрели, между прочим, вместе – всей дворовой ватагой с улицы Свердлова. Ильгиз Мустафович в полной мере был театралом, хорошо знал репертуар московских сцен, интересовался премьерами в Уфе, остававшейся для него родной до последнего дня. И спектакли на подмостках наших Молодежного театра, Башдрамы и Русдрамы в его авторстве – явление закономерное. Он дружил и сотрудничал со многими режиссерами, умел по достоинству оценить актерскую игру. Вот и после просмотра спектакля по Мустаю Кариму в октябре 2017 года мы обменялись с ним впечатлениями о некоторых моментах и совпали в ощущениях. Тогда же договорились об интервью – у меня намечалась командировка в Москву.
Примерно через месяц в назначенное время я иду от Филевского метро к дому Каримовых. Заглядываю попутно в магазин за тортиком, где вдруг встречаю Ильгиза Мустафовича у витрины со сладостями. Обнимаемся и переходим к делу: что будем брать? Что вы предпочитаете? А вы? Наконец, с пирожными явились к заждавшейся нас Назифе Харисовне. Она приготовила вкусный обед, но запомнился мне, конечно же, вкус нашей трехчасовой беседы. Атмосфера любви и единения, сопровождавшая их счастливый союз без малого полвека, признаться, поразила меня.
Потом Ильгиз Мустафович пошел меня провожать. И как бы между прочим сообщил очень важные моменты. Племянник Тимербулат купил путевку в санаторий: «Дэдэкэей, съезди подлечиться» - поделился со мной Ильгиз.
- А, что, он вас так называет?- удивилась я.
- Да, с детства. Всегда были с ним близки, а теперь я им еще и горжусь.
- Теперь ваш племянник – известная личность, успешный деловой человек. Тимербулат Каримов - внук Мустая Карима – ко многому обязывающий статус...
- Тимербулат взял на себя по сути дела миссию всей нашей семьи по сохранению наследия деда. Трудная миссия. И за это я ему благодарен в первую очередь...
…И на вечере памяти, выпавшем на сороковой день ухода Ильгиза, мне подумалось: как гениально Мустай Карим перекинул каждому из своих дорогих и близких по связывающей с ним ниточке в бесконечном пространстве и времени. Кажется, второклассником Ильгиз пожаловался отцу: «Знаешь, как трудно быть сыном Мустая Карима. Все мальчишки на перилах лестницы катаются – и ничего. Я только раз скатился, а завуч меня сразу пристыдила: сын Мустая, мол, а туда же». Уверена, что тот учительский упрек Ильгиз Мустафович взял на вооружение вместе с пришедшей к нему зрелостью - старался соответствовать. Возможно, это даже как-то мешало ему в литературном творчестве: там, где другие действовали по-кавалерийски, он предпочитал сдержанность и деликатность. Своими манерами, характером Ильгиз, конечно, в маму – Розу Суфьяновну, это Альфия – папина дочка.
У каждого из Каримовых – своя линия судьбы, как и у многочисленных мустаевских героев. Вот и мораль показанного на вечере памяти «Бати Ялалетдина» - раньше сироты за пищей не тянись – завет всем нам. Завет Мустая, продолжающего опекать, оберегать, озарять не только семью Каримовых, но и всех нас, его земляков, современников, пришедших на землю постигать истины мироздания.
Галина Ишмухаметова.

Фото Риты Ишниязовой.


PS. Кому интересно: в январском номере журнала «Уфа» за 2018 год интервью с Ильгизом Каримовым «Поэзия – не переводима!» В январе 2012 года в журнале «Уфа» другое интервью «Пронзительное эхо праведника» можно найти на сайте www.journal-ufa.ru.