Участникам гала-концерта шоу «Большой джаз», прошедшего в парке «Кашкадан», аккомпанировал Большой джазовый оркестр под управлением Петра Востокова. В составе ансамбля выступил наш земляк – саксофонист Павел Скорняков. Именно с ним – наше сегодняшнее интервью.
- Павел, расскажите о себе. Как вы пришли к оркестру Петра Востокова?
- На самом деле, я не назвал бы себя постоянным его участником, в основной состав не вхожу. Скажем так, состою в ближайшем резерве, но играю в оркестре уже довольно давно. Дело в том, что в Москве очень много оркестров и групп, ребята постоянно выступают в других местах и просят их подменить.
В съемках самого шоу я не участвовал, но совсем недавно сыграл на нескольких крупных концертах – в частности, в консерватории и на фестивалях в Екатеринбурге и Липецке, причем последний состоялся в прошлую субботу, как раз перед вылетом в Уфу.
Туда мы добирались семь часов на автобусе, быстро отыграли программу и сразу поехали в аэропорт. Прибыли в Шереметьево всего лишь за час до рейса. Просто представьте себе эту суматоху, когда огромная группа людей с инструментами подходит к столику регистрации. Немного понервничали, поругались – все как положено. В итоге одному из музыкантов не нашлось места на борту, потому что у него было два массивных инструмента – баритон-саксофон и тромбон. Ему пришлось лететь другим рейсом.
К слову, и мне не удалось привезти свой альт-саксофон. В итоге я одолжил тенор-саксофон у Антона Сальникова. И, как мне кажется, это придало выступлению дополнительное трепетное чувство.
- Что скажете об антураже самого концерта? Какие впечатления оставил парк «Кашкадан»?
- Я был приятно удивлен. Во-первых, потому что о концерте нам сообщили практически в последний момент. Когда мне сказали о нем, я подумал, что предстоит обычное выступление в филармонии, а оказалось – большое шоу федерального уровня. Во-вторых, меня удивил выбор места, потому что за время своей уфимской карьеры мне ни разу не доводилось выступать на Кашкадане.
Но увиденное меня обрадовало – приятно, что в Уфе теперь есть благоустроенное место, где люди отдыхают, купаются. Рад, что удалось пообщаться со старыми знакомыми – со многими раньше мы играли вместе, у кого-то я учился.
Большинство моих коллег оказались в городе впервые. Ранее я много говорил им об Уфе, а сейчас выступил в роли гида – когда ехали в автобусе, рассказывал музыкантам об улицах и достопримечательностях.
А когда мы заезжали с проспекта Салавата Юлаева в Сипайлово, перед нами открылся живописный вид на лес и реку. Ребята достали телефоны и начали снимать. В общем, им понравилось.
Единственный негативный момент – усталость после концерта в Липецке и перелета. К тому же мы репетировали программу под палящим солнцем.
- Не трудно было сыграться с участниками шоу «Большой джаз»?
- Нет, все музыканты, с которыми я играл на концерте – мои коллеги, мы очень часто пересекаемся и работаем вместе, при необходимости подменяем друг друга. Это исполнители высокого уровня, и тот факт, что они оказались на сцене «Кашкадана», совсем не случаен.
Например, приходилось сотрудничать с Андреем Баталеевым, а с барабанщиком Михаилом Фотченковым совсем недавно в составе моего квартета играли музыку из второго альбома, который я выпустил в этом году. В него вошло семь композиций собственного сочинения, а еще одну написал Игорь Трекусов.
- Недавно мы общались с уфимской джазовой певицей Ириной Остин. Упомянув вас, она с горечью посетовала, что лучшие музыканты покидают Уфу. Почему так происходит?
- Я думаю, что это естественная закономерность. По мере развития карьеры музыканты стремятся поехать в центр, чтобы быть в гуще событий, так происходит в любой стране. В Уфе своя насыщенная музыкальная жизнь, но в Москве все же больше музыкантов и клубов. Некоторые исполнители, кстати, возвращаются домой, все же далеко не все могут выдержать ритм мегаполиса.
Переехал в Москву в 2013-м по семейным причинам: моя жена – переводчица, получила здесь выгодное предложение по работе. Проблем с адаптацией не возникло: благодаря московскому джаз-клубу я быстро сошелся со знакомыми музыкантами, потом оброс новыми связями и вскоре полностью освоился в городе.
- Чувствуете ли преемственность с уфимскими легендами прошлого – тем же Маратом Юлдыбаевым?
- Бесспорно. Я многому научился у Марата Хадиевича. Мы до сих пор общаемся, переписывались буквально после «Большого джаза». Также обменялись мнениями с другими нашими выдающимися земляками – саксофонистом Александром Денисовым и гитаристом Игорем Трекусовым, который сейчас живет в Гамбурге. Все они испытывают радость и гордость за то, что в Уфе проходят не просто локальные концерты, а события всероссийского масштаба.
Кроме того, слежу и за современной уфимской джазовой сценой. Некоторые музыканты приезжают в Москву, с кем-то мы пересекаемся на конкурсах и фестивалях.
- Что отличает уфимский джаз от того же московского?
- В Уфе есть мощные традиции, в ее истории были группы, которые оказали огромное влияние на развитие столичной музыки – те же «Дустар» и «Орлан». У уфимских исполнителей, наверное, присутствует какой-то задор, в хорошем смысле, авантюризм. Это не просто качественная игра, а что-то выходящее за общепринятые рамки. Такие оттенки и отличают уфимцев.
- Чем вас привлек джаз? Может, вы помните запись, с которой началась ваша любовь к жанру?
- На этот вопрос нельзя ответить однозначно, потому что это любовь, которая пришла сама собой. Я безусловно принял эту музыку с ее необычными ритмами, гармонией и импровизацией.
Дело в том, что я родился в семье музыкантов. В моем детстве отец включал в машине кассеты с композициями Луи Армстронга и Элвиса Пресли. Тогда я еще не делил услышанное на жанры, для меня это была просто классическая американская музыка. И она задела струны моей души.
- С чего посоветуете начать слушать джаз новичкам?
- Я бы порекомендовал им почаще посещать стриминговые сервисы, включать подборки с лучшими джазовыми композициями. Но не слушать музыку бездумно, а проявлять заинтересованность: например, больше узнавать об исполнителях, переходить на взаимосвязанные статьи, углубляться в дискографию. Так можно найти что-то интересное для себя, тем более что сделать это в наше время несложно.
Кто знает, может, вы начнете свое знакомство с Фрэнка Синатры и со временем дойдете до Орнетта Коулмена? Что касается меня, то я всегда слушаю самую стилистически разнообразную музыку.
- Чем ритм жизни джазового музыканта отличается от графика рокера или поп-исполнителя?
- Джазмен – человек свободный и музыку играет соответствующую, он может примкнуть куда угодно. Может случиться так, что сейчас, пока я с вами разговариваю, мне вдруг позвонят и предложат поработать на концерте или джеме. Случаются дневные выступления, часто проходят репетиции.
Конечно, порой сталкиваешься со сложными программами, где нужно основательно подготовиться, изучить ноты. Но бывает и так, что ты приходишь на площадку и не знаешь ни номеров, ни музыкантов, с которыми тебе предстоит играть. И тем не менее за счет импровизации получаются отменные концерты.
- Участвуете ли вы в каких-либо сторонних проектах, не связанных с джазом?
- Конечно. Например, несколько раз играл с Тамарой Гвердцители. Иногда бывают и совсем необычные эксперименты – в частности, я выступал на концертах рокера Найка Борзова, а его музыка совсем далека от джаза.
- Какое будущее, на ваш взгляд, ждет джаз? Может ли жанр прорваться в чарты популярной музыки или это ему не нужно?
- Считаю, что не нужно. Он прекрасно развивается по своим законам. За последние годы появилось очень много талантливых молодых исполнителей, которые получили специализированное образование. Собственно, это и подтвердил прошедший гала-концерт. Шутка ли, но сейчас манеру исполнения наших музыкантов уже нельзя отличить от американских «фирмачей».
Кроме того, появляются лейблы, которые выпускают записи не только классического джаза, но и различных его ответвлений.
Антон СУХАРЕВ.
toscha.sukharev@yandex.ru
Фото Риты ИШНИЯЗОВОЙ.
Справка:
Павел Скорняков родился в 1987 году. Выпускник Уфимской академии искусств, с начала нулевых выступал на джазовой сцене Уфы, после переехал в Москву. Признан одним из самых ярких саксофонистов России. Лидер собственного состава и постоянный участник нескольких коллективов, в том числе Большого джазового оркестра. Выпустил два сольных альбома: Early Season (2018) и Personal Storm (2022).
