О том, что во время войны деньги также могут служить своего рода оружием, мы знаем еще из книг о Шерлоке Холмсе - в частности, из рассказа «Палец инженера»: перед началом Первой мировой войны немецкие агенты чеканили в Англии фальшивые монеты, чтобы подорвать экономику страны.
В годы Второй мировой финансовая политика велась уже гораздо профессиональнее и с большим эффектом – и действия каждой из сторон отлично характеризуют их. В Национальном музее РБ проходит выставка, посвященная деньгам СССР и его противников в годы Великой Отечественной войны.
Способ подчинения
Денежная политика немецких властей в странах-союзниках и на оккупированных территориях, естественно, не была одинаковой. Например, в присоединенной Австрии ходили рейхсмарки, в формально союзной Словацкой республике - почти как раньше, кроны и хелеры, в оккупированной Чехии – также они, но с надписью нового подчиненного государства.
В оккупированных странах ходили специальные военные марки. В 1941 году предел их эмиссии для всех территорий повысили до 5 млрд марок, а в конце 1943-го в обращении было уже 7,1 млрд - то есть эмиссия на деле ничем не ограничивалась. На территории рейха они не ходили, на рейхсмарки не обменивались - Рейхсбанк мог не опасаться их инфляционного влияния на денежное обращение в Германии.
Также во всех подчиненных странах оккупанты не спешили ликвидировать местные валюты. Однако «военные марки» стоили больше, чем местные деньги: так, в декабре 1941-го 1 марка равнялась 20 французским франкам, двум датским кронам, 60 греческим драхмам. В Греции, Венгрии, странах будущей Югославии и Чехословакии деньги печатались в практически неограниченном количестве - таким образом из населения выкачивались все ресурсы.
На оккупированных территориях СССР, кроме военной марки, обращались и рубли. Немецкая администрация установила обменный курс марки по отношению к рублю - 1 к 10, тогда как до войны за 1 марку давали 2 руб.
1 июля 1942 года для Украины созданный здесь Центральный эмиссионный банк выпустил новые деньги: купюры достоинством 1, 5, 10, 15, 20, 50, 100, 200, 500 карбованцев. Им придали «народный облик»: на них были изображены девочка, крестьянка, горняк… Это было сделано в том числе для того, чтобы расколоть страну. С 25 июля «советские купюры от 5 руб. и выше обменивались на карбованцы. Если сумма превышала 20 руб., карбованцы на руки не выдавались, а зачислялись на беспроцентный счет сбережений», - сообщает историк Игорь Чуднов. Один карбованец приравнивался к одному рублю, а 10 - к 1 марке. Впрочем, советские граждане могли легально приобрести марки только по специальному разрешению. Оккупационные власти старались наполнять каналы обращения прежде всего рублями, в том числе захваченными при отступлении Красной армии. В 1941-1942 годах это создавало повышенный спрос на марки со стороны и немцев, и местного населения, опасавшегося в случае дальнейших успехов вермахта на фронтах внезапного аннулирования рублей. В период отступления Красной армии, особенно летом-осенью 1942 года, за марку давали 11-12 руб. Однако с весны 1943 года положение начало меняться, особенно на прифронтовых территориях: рыночный курс марки стал падать, население стремилось обменять ее на рубли. В период отступления вермахта люди стали избавляться и от марок, и от карбованцев.
На выставке есть и платежные знаки концлагеря Бухенвальд. Такими «дензнаками»
«ударники концлагерного труда» могли питаться в кафе, приобретать продукты и табак в лагерной лавке. Отсутствие обычных денег затрудняло побег.
Сдаем на танк, на самолет!
Во время войны в обращении находились купюры, выпущенные в 1937 и 1938 гг. В ходу были также старые банкноты прежних лет (например, образца 1934 года), однако они постепенно вытеснялись из обихода. На купюрах 1937-38 годов уже присутствует военная тематика: на лицевой стороне банкноты достоинством в 3 рубля изображены солдаты РККА, а на лицевой стороне пятирублевой - военный летчик. И это говорит о многом.
Для финансирования военных расходов выпускались облигации займов – всего было выпущено четыре займа, подписка на них составила 89,7 миллиарда рублей. Последний был объявлен 5 мая 1945 года, когда над рейхстагом уже развивалось знамя Победы. Вся подписка по каждому из них продолжалась не более шести-десяти дней. Трудящиеся нашей республики приобрели облигации на сумму в 1334 миллиона рублей, или в 2,5 раза больше суммы, привлеченной за все предвоенные годы.
Также проводились денежно-вещевые лотереи - по Башкирии было реализовано билетов на 239 миллионов.
За 1941-1944 годы было собрано 106 млн 919 тысяч рублей на авиаэскадрилью «Комсомолец Башкирии». Во время Сталинградской битвы - в декабре 1942 году на постройку боевых самолетов «Башкирский истребитель» из личных сбережений граждан внесено 57 млн 250 тысяч рублей. В 1944 году - в дни подготовки к 25-летию республики - начался сбор на постройку эскадрильи самолетов имени 25-летия БАССР. Также были собраны средства на танковые колонны «Башкирский нефтяник», «Белорецкий металлург», «Учитель Башкирии», «Пионер Башкирии», «Осоавиахим Башкирии».
Сколько же получали люди, вложившие свои зарплаты в Победу?
Рабочие на военных заводах получали 600-700 рублей, рабочие прочих отраслей и на вспомогательных производствах – 300-600 руб., машинисты локомотивов - до 1000 руб., врач в больнице – 600-800 руб., в зависимости от должности, машинистка в учреждении получала 200-250 руб., уборщица – 160 руб.
С 1 января 1942 года начал действовать военный налог, и поступления в бюджет за счет него составили в том году 14 млрд руб., увеличившись до 17,1 млрд руб. в 1943-м.
«С зарплаты в 600 руб. удержания в начале 1942 года составляли 210 руб. (или 35,1%), а у мужчин в возрасте от 19 до 47 лет – 39,7% (с учетом надбавки в 50% к военному налогу). К примеру, до войны удержания с такой зарплаты составляли 16%. При заработке в 1200 руб. удержания достигали 38 и 42,6% соответственно». Плюс сборы средств на танки и самолеты, в Фонд обороны и Фонд Красной армии – итого у рабочих, получавших свыше 1000 руб. в месяц, платежи достигали 50% зарплаты. По подсчетам Наркомата финансов, общая сумма поступлений по налогам и добровольным взносам в войну составила 27 млрд руб., то есть свыше 26,4% доходов госбюджета.
«Черный рынок» и карточки
Что можно было купить на такую зарплату в Башкирии? Из бланка регистрации цен города Баймака на январь 1943 года (один кг/руб.): пшеница - 132 руб., овес – 72 руб., мука ржаная, пшеничная – 168 руб. 75 коп., говядина – 200 руб., свинина – 300 руб, сало свиное – 500 руб., гусь битый – 450 руб., молоко свежее – 35 руб. (литр), масло топленое – 875 руб., сливочное – 625 руб., сметана – 140 руб., корова дойная – 30000 руб., теленок – 6000 руб., дрова – 500 руб.
Декабрьские цены 1943 по городу Белорецку: хлеб ржаной – 110 руб., соль – 110 руб., чай - 100 руб., водка 50 руб., спички (коробка) – 13 коп., ситец – 200 руб. (метр), галоши мужские – 1700 руб., сапоги яловые – 2400, туфли дамские – 3000 руб.
(Себестоимость танка Т-34 в 1943-м составляла 136500 рублей. – Прим. авт.)
Колхозные рынки оставались единственным легальным местом, где можно было приобрести товар без карточек. Только без денег там появляться не стоило. Цены отличались от государственных в разы. Большинство торговых операций производились путем обмена. Чаще всего меняли хлеб на картошку. Соотношение было 1:8.
С июля 1941 года карточки на продукты были введены в Москве, Ленинграде и близлежащих областях, к ноябрю 1942 года действовали уже в 58 крупных городах страны.
Присутствуют они и в этой экспозиции: карточка на хлеб 1942 года – на 500 г в день, апреля 1943 года – на 600 г (рабочая) и 400 г (иждивенца), также на мясо и рыбу (по 500 г на месяц), крупу и макароны (600 г на месяц), жиры и сахар (по 200 г). Карточка 1945-го - на 700 г хлеба в день.
Мы помним, что в блокадном Ленинграде с 20 ноября по 25 декабря 1941 года действовала минимальная норма: рабочим - 250 граммов хлеба, всем остальным - 125. После открытия «Дороги жизни» нормы выдачи повысились: 350 - рабочим, 200 - остальным жителям.
Также в экспозиции представлены памятные и юбилейные монеты, посвященные Победе, и более современные необычные деньги: знаменитые «шаймуратики» - местное платежное средство, которое помогло хозяйству села Шаймуратово преодолеть кризис неплатежей.
Екатерина Климович, по материалам музея.
