«Все хорошо сложилось в моей жизни: я счастливая жена, мама и бабушка, больше 30 лет работаю в школе – учу детей и учусь у них, а скоро готовлюсь отметить юбилей… Но часто вспоминаю о своих родителях, которых, к великому сожалению, уже нет на этом свете. В мыслях возникает образ отца и мамы, и тогда я снова становлюсь маленькой девочкой…

Мой папа, Федор Андреевич Архипов, еще до войны окончил военное училище. Поэтому фронтовыми дорогами пошел раньше – в 1939 году участвовал в боях с японцами на Халхин-Голе, а после нее - сразу на Великую Отечественную.

Служил командиром танкового экипажа. В 1943 году машина подорвалась на вражеском снаряде, загорелась, экипаж успел спастись, но отец тогда получил сильное ранение. После госпиталя снова встал в строй. Прошел всю войну: был на Украинском, Белорусском фронтах, принимал участие в боях под Сталинградом, Москвой и на Курской дуге. Помню, часто его приглашали в нашу школу, но воспоминания о войне давались с трудом: голос предательски дрожал, рассказывать о тех событиях было слишком тяжело.

А в моей памяти сохранился папин портрет, нарисованный на фронте одним лейтенантом – до сих пор хранится в семейном фотоальбоме. Еще отец рассказывал о том, что на поле боя чувство страха было, но не останавливало, шли вперед, потому что свято верили в то, что победа будет за нами. А когда бежали в атаку, то это действительно было так, как изображали в кино: с криком «Ура! За Родину! За Сталина!» Еще папа сожалел, что потерял гвардейский значок. При переправе в их лодку попал снаряд, стали тонуть, а когда выбрался на берег, обнаружил, что его нет.

Папа мой дошел с экипажем до Берлина, где и встретил Победу. Рассказывал, что поначалу не поверили в это, а потом в безудержной радости сжимали друг друга в крепких объятиях.

После войны отца направили на службу в Житомир. Там в госпитале он познакомился с молоденькой медсестрой. Это была моя мама, Евгения Васильевна. Она попросила его прийти помочь по хозяйству. Он согласился. Бабушка сразу поняла, что этот солдат будет хорошим мужем для ее дочери. С родительского благословления молодые вскоре поженились. А потом его снова направили на службу в Германию, и некоторое время с семьей он был разлучен. По возвращении его ждала кочевая жизнь: из одной военной части – в другую.

Родителям приходилось не просто, порой ютились в неблагоустроенных квартирах. В Астрахани и вовсе жили в землянке. В Оренбурге – в доме на территории госпиталя. В этом городе я родилась, и здесь прошло мое раннее детство. Помню, что когда по радио объявили о том, что Юрий Гагарин полетел в космос, я с ребятами выбежала на улицу, и мы вглядывались в небо, высматривая среди облаков ракету. Потом папу перевели в Тоцкое. Поначалу жили в финском домике, который был сколочен из досок и фанеры. Папа находился недалеко от полигона, когда там испытывали атомную бомбу. Позже это сильно сказалось на его здоровье…

Мама никогда, ни одним словом не высказывала своего недовольства от постоянных переездов и следовала за отцом. Правда, не всегда ей удавалось найти работу. Так и говорили: «Не хотим связываться с женой военного. Мы вас возьмем, а через пару месяцев сниметесь с места и уедете». Мы со старшей сестрой Людмилой тоже привыкли к жизни на чемоданах, к смене школ. Даже свои первые шаги я сделала в поезде. Отец нас и воспитал в спартанском духе: не предаваться унынию, не проливать напрасно слез, не жаловаться.

После Тоцкого в 1963 году его перевели в Уфу. При переезде потерялось именное ружье, которое ему лично вручал маршал Климент Ворошилов.

В Уфе началась оседлая жизнь. Последние годы он был начальником военного склада, демобилизовался только в 60 лет.
Каким я запомнила своего отца? Надежным и крепким, любящим и справедливым. Война не ожесточила его, наоборот – он был очень человеколюбив. Помню, приводил домой солдат, а мама спешно накрывала на стол. Старался помочь всем: своим сестрам и братьям, которых жизнь раскидала по стране, семье мамы, друзьям, соседям. Многие из них до сих пор вспоминают его с теплотой.

К сожалению, он рано ушел от нас. Его смерть стала страшным и неожиданным ударом. Хоронили папу с военными почестями. Через год вышла замуж, на сердце было тяжело от того, что в этот день с нами не было папы. И сейчас, вглядываясь в лица сыновей, читаю отцовские черты…