Еще один урок в школе № 103, который отличается от других. Спряжения слов и ряды цифр подождут, так же, как и формулы с уравнениями. Сегодня мы совершим экскурс в историю. Но не к пирамидам Египта и храмам Греции, а к жизням и судьбам людей, родивших на свет нынешнее поколение демчан.
Одной из первых выступила Анастасия Якимова. Свой доклад она посвятила прадеду Бату Тухватовичу Сиразитдинову. Военный моряк, защитник Ленинграда, участник похода в Англию на крейсере «Свердлов», а также башкирский писатель – словом, это была действительно интересная личность. Но обо всем – по порядку.
- Родители Бату Тухватовича учительствовали в сельской школе. Жизнь эта была так же далека от моря, как пески Сахары от океанического бриза. Но Бату взахлеб зачитывался приключенческими книгами. Днем – школа, работа по хозяйству, а вечерами – открытия новых островов, плавания с отважными мореходами. Случалось, что в деревню приезжали моряки – чьи-то родственники или проезжие. Тогда мальчишки ходили за гостями буквально по пятам, - рассказывает школьница

Ближе к окончанию школы Бату направил заявление о приеме в Ленинградское военно-морское училище. Чтобы поступить, нужно было еще заранее прислать бланк допуска врачебной комиссии, которая находилась от места жительства в доброй сотне километров. Свободных лошадей не было. Но нашелся попутчик-односельчанин, поступающий в другое училище… Конечно, в пути навидались всякого, пришлось даже тонуть в реке Урал. Но медкомиссию Бату прошел.
Выпускной вечер в школе состоялся 20 июня 1941 года. 17 ребят надеялись войти в счастливую взрослую жизнь. Но через два дня стало ясно другое…

- А тут пришел вызов из морского училища. Прадед с ним на руках прибыл в районный военкомат. И узнал приказ: поступающих в военные заведения направлять прямо на фронт, в пехотные части. Мечта о море оказалась под угрозой. Но вмешался военный комиссар, знавший Бату как отличника военной подготовки еще по школе. Он отпустил парня на учебу с такими словами: «Кому, как не тебе, быть моряком!».

На подступах к городу Ленина

В классе царит тишина. Про подвиги 112-й Башкавдивизии сегодня знает каждый демчанин. Но уфимцы храбро сражались и на морях. Хотя Бату Сиразитдинов впервые понюхал пороху все же на земле. В свободное от занятий время курсанты патрулировали город, помогая населению во время воздушных тревог. А затем них был сформирован стрелковый батальон.
- Отступая, мы сдерживали противника в оборонительных боях. Днем, укрепившись, встречали его огнем и штыковыми контратаками. Сражаться врукопашную немцы не любили. Но едва наступала ночь, мы снимались с позиций и отходили. Дальше - вновь рытье окопов и бой. Усталость была такая, что даже чувство страха притупилось. И очень хотелось есть, - вспоминал позже солдат.

Батальон сражался на ближних подступах к Северной столице. Второго ноября его остатки – 51 человек – были возвращены в училище. Уже тогда военачальники понимали: война затянется. А значит, нужны командиры, в том числе флотские. Курсанты колонной эвакуировались в тыл по льду Ладожского озера. Конечной точкой в самом начале 1942-го была Москва.
А уже в октябре краснофлотцы вновь вернулись в город на Неве. Ладогу пересекли на пароходе, под непрерывной бомбежкой. Поврежденный корабль все-же дошел до нужной точки. И Бату был зачислен в состав эскадренного миноносца «Грозящий» - начальником службы снабжения и командиром зенитной батареи. Впрочем, и теперь приходилось нередко спешиваться. Команда спасала ленинградцев из рухнувших домов, помогала им во время налетов, тушила пожары.

- Одно из самых страшных воспоминаний прадеда: он вместе с группой матросов разбирает завал на месте бомбоубежища. Добравшись до помещения, моряки обнаружили, что все погибли - старики, взрослые, дети… Но не от бомб. А от ледяной воды, которая подтопила подвал. В ней изможденные люди пробыли около суток. Свои эмоции командир описывал коротко: «Лучше бы сам погиб, чем видеть такое», - рассказывает школьница.
Но моряку была уготована другая судьба, он отделался контузией. Снять блокаду удалось лишь к началу 1944 года. Фашисты наконец были выбиты с ближних подступов, а моряки «Грозящего» получили новую боевую задачу – доставить в район Пулковских высот команду управления артиллерийским огнем. Под натиском наступающих советских войск немцы откатились с них, потому корректировщики пушкарей попросту не видели противника.
Который тем не менее «доставал» до указанного выше района своими снарядами. Пробиваться на позицию миноносцу пришлось под ураганным обстрелом. Но дело было сделано, – наводчики прямо с борта эсминца дали новые данные всей артиллерии Балтфлота.
За выполнение этого задания Бату Сиразитдинова наградили орденом Красной звезды. Последний год войны прошел более-менее спокойно.

В гостях у союзников
- Всего Бату Сиразитдинова отметили 14 медалями, орденами Отечественной войны второй степени и Красной звезды. Казалось бы, на этом можно закончить. Но в биографии прадеда есть еще ряд достойных внимания страниц, - продолжает юная демчанка, - так, на «Гозящем» он прослужил до 1947 года. А потом в звании капитана второго ранга поступил на крейсер «Свердлов».

Спустя еще шесть лет советское правительство отправило этот корабль в один из самых известных походов – к берегам Туманного Альбиона. Флагману флота предстояло участвовать в параде в честь коронации королевы Елизаветы II. Отношения с Западом уже тогда имели «особую специфику». И потому ударить в грязь лицом балтийцы не могли…
Сиразитдинов был начальником интендантской службы крейсера и вместе с рестораторами из знаменитой «Астории» готовил корабль к встрече высоких гостей.
- По прибытии в Портсмут «Свердлов» должен был занять свое место в строю из 306 иностранных судов. Место стоянки на Спитхейдском рейде было ограничено. С учетом постоянного ветра на «парковку» тяжелой громадины требовалось не менее полутора часов. Но команда крейсера показала класс, бросив якоря уже через 12 минут. И сразу же оказалась в центре внимания прессы. Прибывающие на борт иностранные делегации встречали почетный караул и залпы орудий. После возвращения корабля на родину экипаж получил награды. А жетон «За поход в Англию» стал для Бату Сиразитдинова достойным дополнением к фронтовым регалиям.

Во время одного из отпусков офицер вернулся на родину, где и познакомился с будущей женой Наилей. Она трудилась воспитателем в детском саду. Сыграли свадьбу. Затем была учеба в академии тыла и транспорта, звание подполковника и база подводных лодок в Полярном Мурманской области. В 1961 году Бату Сиразитдинов вышел в отставку и вернулся в Уфу. Работал в Совете народного хозяйства, затем в авиационном институте на кафедре военной подготовки. В это же время был одним из основателей военно-спортивного лагеря для студентов на реке Белая.
С выходом на пенсию Бату Сиразитдинов раскрыл в себе еще один, неожиданный талант. Короткие стихи он сочинял еще в детстве. Но заняться творчеством по-настоящему не дала война. Идея написать повесть о жизни Салавата Юлаева пришла к нему еще в годы службы на Балтике, где он посетил город Палдиски. Его тогда поддержал писатель Евгений Андреевич Пермяк. С ним капитан делил каюту вовремя английского похода.
Спустя годы повесть «Последняя песнь» печаталась на русском и башкирском языках в журналах «Агидель», «Бельские просторы», «Ватандаш». А издание повести в виде книги получило одобрение министерства народного республики. Более того, оно используется как дополнительное учебное пособие к школьным предметам.
- Вторым произведением стала поэма «Думы Юлая», посвященная отцу Салавата, его матери и братьям. Конечно, нашла отражение в творчестве и война. Это - рассказы «Беда», «Бой, не вошедший в историю», и другие. Творчество прадеда высоко оценил Мустай Карим, - резюмирует Анастасия Якимова.
Иван БЕГМА.

Корзинка:
Литературные труды Бату Сиразитдинова высоко оценил выходец с берегов Демы – народный поэт Башкортостана Мустай Карим.