… Металлический корпус, кажется, отлит прямо «по руке». Пальцы обнимают узор осколочной «рубашки». Взорвись запал и - смертоносное железо разлетелось бы на десятки метров. Сколько горя принес бы тогда, 70 с лишним лет назад, этот «подарок» оккупантов?
Образы прошлого
Сегодня граната покоится на полках Музея 112-й Башкирской кавдивизии. Рядом – мина калибра 88 миллиметров, которая тоже не сдетонировала, пушечные и танковые снаряды. Для десятиклассника Романа Авдюшова все это в диковинку. Понятно, что фильмы о войне смотрели все. Но совсем другое дело - соприкоснуться с ней лицом к лицу, пусть даже спустя десятки лет. Вместе с другими учениками школ района юноша стал участником прошедшего в музее патриотического квеста. Парни смогли представить себя в роли башкирских конников, ушедших на фронт в 1942-м.
- Ну, что ты, Хадия, - прощается с женой будущий воин. - Слезы утри, дети видят! – говорит, обнимая ее. Она молчит. Все давно уже сказано. Лишь молча подает супругу саблю. Ту самую, с которой еще его отец воевал в Гражданскую…
Всадник седлает коня. За спиной остается родимый дом в деревеньке под Уфой. Впереди – горнило Сталинградской битвы. В это же время в соседнем зале военфельдшер медицинской службы 294-го кавполка Айгуль Гилимшина выносит раненого из-под огня. Это сейчас она - будущий студент Медуниверситета. А тогда – наши только отбили село в Воронежской области. Фашисты контратакуют силами до батальона, при поддержке танков. Сквозь грохот разрывов доносится: «Выше нос, джигиты! Пехоту отсекаем огнем, «Тигры» оставляем артиллеристам!»
Ее же задача – оттащить на плащ-палатке в тыл командира роты. Кровь офицеру она остановила, но на счету каждая минута. Завидев «сестричку», на помощь к ней выходит санитар. Но вот впереди маячат палатки медсанбата….
Как это было
Словом, в свои роли школьники вживались по-настоящему. Да и как иначе, когда сама атмосфера музея погружает в эпоху? Чего стоит одна панорама, посвященная подвигу атаевцев. Эпизод по-настоящему драматичен. Дивизия держит оборону по берегу небольшой реки, прикрывая фланги нашей группировки. Потери убитыми и раненными - до 400 бойцов в день. На одном из участков немцев удается сбить с господствующей высоты. Приказ удержать ее силами одного взвода получает лейтенант Атаев. Вот он, в белом тулупе. Чуть позади строчит пулеметчик с перевязанной головой. Еще двое бойцов вместе с командиром поднимаются в последнюю контратаку. К исходу третьего дня патронов осталось мало, как и бойцов.
- Свою задачу подразделение выполнило. По официальной версии, все тридцать воинов погибли. Но когда поисковики стали работать с документами, выяснилось, что один солдат остался жив, даже вернулся домой, - рассказывает экскурсовод Ирина Буйлова.
За стеклом – теперь уже не огнестрельное, а холодное оружие. Именные сабли и шашки принадлежали командирам полков, что входили в состав 112-й. Здесь же висит и шинель комдива Георгия Алексеевича Белова. Должность он занял после гибели генерал-майора Миннигали Шаймуратова.
- Это случилось всего через 20 дней после Сталинграда. Конников в спешном порядке перебросили на Украину. Точнее, они отправились в рейд по тылам противника. Оттянули на себя значительные силы, с боями пройдя несколько десятков километров. Но раненых становилось все больше, обоз с ними лишал маневренности. Предположив район выхода обратно к своим, Шаймуратов запросил три дня на разведку обстановки. Но времени ему не дали. В результате прорыв обернулся трагедией. Знамя конники сохранили, но командный состав погиб практически полностью, - продолжает Буйлова.
Следующая панорама – форсирование Днепра. Она привлекла школьников больше всего. Это вполне можно понять: большая часть Героев Советского Союза из числа кавалеристов получила свои награды именно за эту операцию. Берега данной реки Гитлер назвал не иначе, как Восточный вал. Эти укрепления должны были сдерживать натиск частей РККА на время перегруппировки сил. Однако сабельники об этом ничего не знали и поступили на свой лад: за сутки отвоевали и расширили плацдарм.
А через годы по пути башкирских конников прошли их потомки – уже в качестве поисковиков. Перед глазами мелькает штык-нож от «трехлинейки», полуистлевшая пулеметная лента. И вдруг – ложка, кружка, карманные часы. Оказывается, и таким бывает эхо войны…