За последние два года наш регион стал популярным среди туристов. Посещают нас не только соотечественники, но и иностранцы. Башкортостан в их понятии, прежде всего, мусульманская республика. Экскурсоводы отмечают, что уфимские мечети являются одними из самых популярных объектов среди приезжих. Но в наших силах показать и другие артефакты, удивив искушенных путешественников, а заодно развить новые туристические направления. Одним из них могло бы стать кладбище «Акзиярат» с гробницей Хаджи Хусейн-бека. Этому способствует и возвращение останков святого, состоявшееся на днях. Однако, несмотря на то, что интерес к этому памятнику повсеместный, почему-то организованных экскурсий сюда не совершается.
В Чишминском районе состоялся мусульманский сход. И повод к тому был совсем не тривиальным: на знаменитое на весь мир кладбище вернулись останки выдающегося просветителя XIV века, первого имама на территории Башкортостана - Хаджи Хусейн-бека.
Мавзолей имама, пришедшего из Туркестана, чтобы проповедовать ислам среди башкир и похороненного на ханском кладбище, к XVIII веку оказался разрушенным. Восстанавливали важнейший памятник истории по решению уфимского муфтия Султанова в 1911 году. Гробница была почитаемой мусульманской святыней, а вот под пристальный взор ученых попала лишь в 80-е годы прошлого столетия.
В 1985 году при раскопках были обнаружены девять захоронений, в том числе и могила Хусейн-бека, останки которого долгие 30 лет хранились в фондах антропологической лаборатории Уфимского научного центра Российской Академии наук.
Благодаря нашим ученым мир смог увидеть лицо мусульманского мессионера, череп которого очень хорошо сохранился. Гармоничные и выразительные черты, высокий лоб, аккуратные брови, изящный подбородок, вошли в учебники истории.
По словам известного антрополога Алексея Нечвалоды, занимавшегося восстановлением облика Хусейн-бека по костям черепа по методу Герасимова, имам дожил приблизительно до 35 лет, являлся представителем памиро-ферганского антропологического типа, соответствующего выходцам из Средней Азии. В усыпальнице также найдены останки женщины центральноазиатского монголоидного типа и детей, которые, как показали генетические исследования, являются потомками Хусейн-бека.
Загадочные черепа
- Научные коллекции систематически пополняются, благодаря археологическим раскопкам, - поясняет Алексей Нечвалода. – Самые распространенные памятники истории – кладбища. В фондах лаборатории антропологической реконструкции Института истории, языка и литературы РАН хранятся уникальные коллекции, как раз и собранные во время археологических исследований древних захоронений. Любой череп, попадающий в руки антрополога, - это интрига, самая настоящая историческая интрига. С большей долей вероятности мы никогда не узнаем, как звали человека, которому принадлежал череп, какие поступки он совершал: дурные или хорошие. Даже этническую принадлежность бывает установить сложно. Хотя бытует мнение, с которым часто приходится сталкиваться даже среди археологов, что покажи антропологу череп, и он тут же не задумываясь скажет, кому он принадлежал, – узбеку или, например, шведу.
В «уфимской» коллекции есть и те, что говорят с антропологами настоящими загадками. Например, череп из кыпчакского захоронения, исследованного в бассейне реки Урал профессором В. А. Ивановым.
- Он принадлежал мужчине весьма преклонного возраста, о чем наглядно свидетельствовали практически полностью заросшие швы черепной коробки, прижизненно утраченные зубы: то есть налицо, как говорится, все признаки старческого возраста, - рассказывает Нечвалода. - Своеобразно строение скуловых костей: массивных, вынесенных вперед, а также слабо выступающего широкого носа, широких и высоких орбит. В антропологическом плане погребенный в одном из Линевских курганов кыпчак был ярко выраженным монголоидом, представителем южно-сибирского типа, характерного для значительной части степных кочевников эпохи средневековья. Невольно вспоминается поэтическое: «Да скифы мы, да азиаты мы! С раскосыми и жадными очами!».
Так вот, поэт по поводу скифов ошибся. Они-то как раз были выраженными европеоидами. Что касается раскосых очей, то данная поэтом физиогномическая характеристика в полной мере соответствует средневековым кочевникам степей Дешт – и – кыпчака. Наличие эпикантуса (монгольской складки в углу глаза) и «раскосых» очей вполне объективно воспроизводится в процессе восстановления облика по черепу.

Череп кыпчака отмечен следами травм и ранений, полученных в результате боевых столкновений. Прежде всего, это страшная рана с правой стороны нижней челюсти в результате попадания стрелы. Причем, скорее всего, выстрел был произведен с близкого расстояния. Тяжелый наконечник раздробил кость на несколько осколков, были повреждены кровеносные сосуды и нервы. Оскольчатый перелом челюсти привел к деформации, изменению прикуса, что усилило асимметрию лица. На лобной кости слева - след от удара тупоконечным предметом. С этим «букетом» травм мужчина дожил до возраста свыше пятидесяти лет, то есть весьма преклонного по тем временам! О чем это свидетельствует: то ли о могучем здоровье кыпчакского батыра, то ли о высоком уровне средневековой военно-полевой хирургии, то ли просто о везении? Ведь если бы лучник прицелился чуть тщательнее, он бы угодил точно в глаз, и стрела с легкостью бы пронзила тонкую стенку глазницы, угодив в головной мозг.

Кстати, в палеопатологической коллекции лаборатории антропологической реконструкции ИИЯЛ УНЦ РАН хранится интереснейший экспонат – бедренная кость мужчины с вонзившимся в кость по самую втулку бронзовым наконечником стрелы. Судя по всему, извлечь наконечник не представлялось возможным, и человек носил его в бедренной кости до конца своих дней.
Корзинка:
Со второй половины XIX века, когда был открыт ряд стоянок первобытного человека, ученые стали искать способы восстановления облика по останкам. Огромный вклад в исследование зависимости рельефа, толщины и вида кожных покровов от рельефа и структуры кости внес основатель российской антропологической лаборатории портретной реконструкции Михаил Герасимов. После долгих лет работы он смог вывести четкий, уникальный алгоритм создания антропологической реконструкции, который за полувековую историю практически не претерпел изменений.