Капля, застывшая на ветке. Момент торжества, когда и лошадь, и жокей в голос празднуют свою победу, и «деловой разговор» соратников - наездника и лошади. Лица: Габдрахман Кадыров, деловито обсуждающий что-то с учениками, Мустай Карим с любящей дочерью Альфией, тонкая красота легенды башкирского балета Фирдаус Нафиковой... Строгие лица духовных наставников соседствуют с личными моментами из их жизни. Мгновения радости простых людей и безысходное горе – что заставило пожилую женщину закрыть лицо руками? Время предоставило ей множество поводов. Снимки классически красивые (необходимые любому журналу), снимки, проникнутые тонкой иронией; сама жизнь, подсмотренная в объектив. На фотовыставку «75 зим Владислава Стрижевского» в зале «Эримитаж» Театра оперы и балета собрался, можно сказать, весь уфимский культурный бомонд. Ведь там есть на что посмотреть (фото прошли строгий отбор заместителя директора БГХМ имени М. Нестерова по науке Светланы Игнатенко), а кроме того, можно было пообщаться с очень интересным человеком.
Фотокор «Ленинца» и «Вечерней Уфы», спецкор при первом секретаре Башкирского обкома КПСС Мидхате Шакирове, директор двух театров, заслуженный работник культуры РФ - все это Вячеслав Стрижевский. С удовольствием вспоминает он и годы работы в нашем журнале «Уфа» и газете. Он оставил заметный след в обеих профессиях: многие фотографы называют его своим учителем, многим знаменитым ныне людям он открыл дорогу в театр. Но что же было главнее? Послушаем его самого.
- С балериной Фирдаус Нафиковой я дружил, - рассказывает Вячеслав Александрович. - Выдающегося композитора и дирижера Оперного театра Наримана Сабитова снял накануне гастролей в Симферополь. А через два дня его не стало. Это очень трагические, дорогие мне фотографии… Но многих своих героев я по имени-отчеству не знаю; случайные встречи бывают тоже очень важны в жизни. К примеру, едем на съемку по редакционному заданию на уборку урожая, видим в поле что-то странное. Лежит лошадь, над ней склонила голову еще одна - прощается с ушедшим товарищем. Гулял в Москве по парку, гляжу: одинокое яблоко висит… Но так как я не фотохудожник, а фотожурналист, снимки подписываю. Мне кажется, драматургия жизни, ее конфликты должны присутствовать в каждой фотографии, даже в портрете. Иначе это просто салонный портрет, ничего интересного. И все люди, которые здесь видите, от знаменитых до самых простых – мои друзья. Потому что они мои соотечественники.
Я не считаю фотографию главным своим делом. Скорей это профессия, на которую я всегда могу опереться в сложные моменты жизни. Мое дело - театральный менеджмент, и в нем, мне кажется, я успел сыграть свою роль: 15 лет в качестве директора Русского драматического театра, три года руководства Театром оперы и балета, пять лет в Союзе театральных деятелей РФ под началом Александра Калягина - мне есть о чем вспомнить.
Русский драматический во многом и сегодня опирается на те организационные традиции, которые создавала наша команда. При мне случились знаменитые, этапные постановки: «Вишневый сад», восхитивший ленинградских критиков, «Самоубийца», «Завтра была война», «Пять романсов в старом доме», «Ваша сестра и пленница» и другие с Аллой Коженковой - художницей такого масштаба, что она сама формирует режиссерскую идею. Всегда старался выделить побольше денег на оформление спектаклей: мне всегда казалось, что в храме Мельпомены должно быть красивей, чем дома. В целом этот театр запомнился мне как средоточие высокой культуры; у «взрослых», опытных актеров я и сам многому научился.
Во время работы председателем Центральной контрольно-ревизионной комиссии СТД РФ (с 2001-го по 2006 годы) я изучил театральную жизнь всей страны. Могу сказать, что в отличие от других творческих союзов (композиторов, писателей) союз театральных деятелей жив и работает. При нем создана площадка, где могут выступать театры из других городов; проводится «Золотая маска»; актеры на пенсии или в случае тяжелой болезни получают поддержку; секция критики выезжает и помогает провинциальным театрам. В том числе благодаря этому Театр живет и сохраняет свою неповторимость.
Так что же было главнее? Представители театров и фото-журналистская братия никогда в этом не согласятся. И потом, 75 лет для неуемного Вячеслава Стрижевского - далеко не предел. Уж мы-то знаем!
