А ты подписался на нашу газету?
 

Фронтовиков известных имена

Автор: cmanager от 1-10-2020, 09:05

Фронтовиков известных именаТяжелой минувшей весной, когда холодные серые тучи не пропускали солнце, а коварный вирус загонял в четыре стены, мне постоянно приходило на ум название одной из книг Анвера Бикчентаева – «Весна, похожая на крик». Так емко и так образно вместились в одну его фразу и неожиданность всеобщей беды, и страх за близких, и неуверенность в завтрашнем дне, и тоскливая слякотность погоды…
Хотя вообще-то произведениям Анвера Гадеевича больше свойственны оптимизм, романтика героизма, вера в доброе и хорошее. Он и сам вспоминается улыбчивым, с непременными шутками, с обязательным угощением в виде «фирменных» соленых семечек. Во всяком случае в Доме печати он появлялся именно таким – компанейским, веселым, собирал вокруг себя газетную молодежь, а между байками кого-то похваливал за недавнюю удачную статью, кому-то смешно грозил пальцем за обнаруженную неточность. Под конец своего визита оставлял очередную рукопись для печати – отрывок из новой повести или рассказ. Очень редко, но иной раз можно было навести разговор на его воспоминания о войне, где он набрал немалый журналистский опыт. Недаром, вернувшись с фронта, работал в газете «Советская Башкирия». В Союз писателей вступил в 1947 году, издав к тому времени в Башкнигоиздате сборники рассказов «Красные маки» и «Новеллы о русском солдате».
Общеизвестно, что фронтовики о войне вспоминали неохотно – слишком суровые испытания выпали на их долю. Но однажды я была на встрече Бикчентаева со школьниками, которые забросали его вопросами, и как же подробно и уважительно отвечал он ребятам. И о своих однополчанах, и о боевых наградах – орденах Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени, и о премиях за вклад в литературу. Больше всего спрашивали о книгах – он ведь с особым удовольствием писал для детей, они и зачитывались его повестями – «Сколько лет тебе, комиссар?», «Дочь посла», «Семь атаманов» и «Один судья», «Большой оркестр», «Прощайте, серебристые дожди»… Произведения Бикчентаева пользовались популярностью не только в родной республике, их издавали в Москве, Киеве, Ташкенте, Таллине, их переводили на английский, испанский, итальянский, китайский, французский языки. При такой известности, при множестве наград и званий, Анвер Гадеевич оставался скромным и деликатным человеком.
***
Вообще, когда в Дом печати приходили писатели – участники Великой Отечественной войны, это становилось событием. Какой-то удивительно благородной была у них стать – видимо, внутреннее духовное богатство личности лучилось отсветом и на внешнем облике. Мустай Карим запомнился зимним днем, когда, войдя в дверь, снял шапку и буйные его кудри рассыпались пышнее меха. Говорят, будто он на памятнике не похож. Еще как похож! Таким энергичным, большим, одухотворенным он и был в начале 70-х. В последние годы многие привыкли его видеть и слышать седым и мудрым аксакалом. А тогда ему исполнилось едва за пятьдесят, он молод, полон творческих сил, зрелости не занимать, что видно по опубликованным в то время поэтическим циклам, произведениям. Достаточно напомнить повесть «Долгое-долгое детство», пьесы «Салават. Семь сновидений сквозь явь», «Не бросай огонь, Прометей!», а уж стихов тогда издано великое множество, и не только в Уфе, но в Москве, Алма-Ате, Таллине, Чебоксарах, Казани, Якутске…
Каждое посещение Мустаем Каримом Дома печати увенчивалось не только подборками его стихов на газетных страницах, но интересными идеями для дальнейшей работы журналистов. Так, в середине 80-х в кабинете редактора Явдата Хусаинова родилась их общая концепция создания в Уфе так называемой библиотеки памяти Ленина. Не знаю, как насчет памяти вождя, а вот памятные книги с автографами Чингиза Айтматова, Леонида Леонова, Тамары Макаровой, Сергея Михалкова, Александры Пахмутовой, Михаила Шатрова и многих других известных деятелей литературы и искусства появились и долгие годы питали юных и взрослых библиоманов мудрыми мыслями своих творцов. Куда эти книги исчезли в 90-е, не очень ясно – скорее, разошлись по личным библиотекам. Среди этих раритетов были и книги башкирских писателей. Первую подарил Мустай Карим. На протяжении всей своей жизни Мустафа Сафич оставался старшим другом газетчиков. Его советы всегда были умны и полезны, а высокий авторитет иногда даже спасал журналистов от недовольства «сверху» по поводу либо «излишней» критики, либо «чересчур свободных» высказываний. Помню, какой взрыв эмоций вызвала его повесть «Помилование» с неприкрашенной правдой войны. Можно только гордиться своей причастностью к газете, где это трогающее душу произведение было опубликовано.
***
Однажды по заданию редактора я позвонила попросить у Мусы Гали подборку его стихов для литературной страницы. Знала его только издали: спокойное светлоглазое лицо, ранняя седина, добрая, чуть грустная улыбка. Он пришел, сел напротив и в ответ на мою благодарность произнес: «Сначала прочтите, вдруг не подойдут…». И тогда, и после – всегда стихи «подходили», потому что лиричность его поэзии и глубина рождали отклик и сопереживание. Видимо, почувствовав во мне заинтересованного читателя, он с каждым разом как-то больше раскрывался. Однажды среди нескольких его переводов оказались стихи о войне. Спросила, где сам воевал, тогда и услышала о жарких боях на Курской дуге, о том, что был тяжело ранен при форсировании Днепра. Уже гораздо позже узнала от его жены Раили Гиниятовны о той медали, название которой говорит о мужестве бойца – «За отвагу». Есть его проникновенные строки о тех суровых временах: «На приднепровском плацдарме осталась ты, кровью истекшая юность моя»…
Более сорока книг подарил Муса Гали своим читателям. В поэмах «Песня Агидели», «Разговор через моря», «Солнечный ветер», «Звездопад», в повести «Не зарастут тропинки детства», в стихах и литературоведческих статьях проявились и его незамутненно-чистый взгляд на мир, и образно-философские размышления о жизни, и строгий взгляд на роль человека во Вселенной. В своем творчестве он такой, каким был в жизни – совестливый, предельно честный, требовательный к себе, чуткий к людям.
***
Когда к нам заглядывал Назар Наджми, коридоры полнились его громогласным появлением, в кабинетах звучал смех, на столах оставлялись рукописи со стихами. В 70-80-е годы он был признанным поэтом и драматургом. Вклад его в национальную культуру отмечен в 1972 году премией БАССР им. С. Юлаева. Сборники «Идут снега», «Нежданно-негаданно», «Засветло», «Отчий дом» характеризуются яркой образностью, глубоким лиризмом, тонким юмором. Участие в Великой Отечественной войне оставило заметный след в творчестве. «Мать», «Баллада о песне», «Березы», «Рубашка» - в его стихах и поэмах война предстает кровавым народным бедствием. Сила жизни, мечты о мире и борьба за него – эти мотивы пронизывают такие произведения, как «Ранний снег», «Разговор со знаменем», «У колыбели», «Рябина». Раньше мне как-то не попадалось его стихотворение «Песня о корове», прочитала его лишь в 2007-м, когда вышла «Антология поэзии Башкортостана», и поразилась, как проникновенно и со свойственной ему улыбчивостью можно написать о войне через образ, по меньшей мере, странный. «Когда ушли мужчины на войну, корова целый мир поволокла, без возмущенья втиснулась в хомут и потащила в поте чуть сыта…». Себя не раз называл Назар Назмутдинович сельским поэтом, хотя произведения его отражают многие стороны жизни. Просто он в самом деле горячо любил родную землю, свой Дюртюлинский район, где рос в деревне Миншиты Бирского в прошлом уезда. Воспевал свой любимый край и защищал его отважно, удостоившись орденов Красной Звезды и Отечественной войны I и II степени. Награды за многогранное творчество – за пьесы, прозу, стихи, воспоминания – тоже впечатляют: ордена Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Государственная премия РСФСР им. М. Горького. Но самая главная – востребованность у читателей: книги пережили своего автора более чем на 20 лет и наверняка будут читаемы впредь.
***
Учительское прошлое Шарифа Биккула (он окончил Давлекановское педучилище, Башпединститут, преподавал в школе, работал завучем в Уфимском театральном техникуме) сказалось и на манере держаться и на его книгах. Уже одно то, что охотно писал для детей сказки, приключенческие поэмы, чем внес немалый вклад в детскую литературу республики, говорит само за себя. Но и во «взрослом» его творчестве нравственно-этическая линия прослеживается очень явственно, будь то поэмы «Соперники», «Испытание», направленные против бездуховности, или те поэтические произведения, что вызваны неослабевающей в нем памяти о войне, об огненных фронтовых дорогах, где был дважды тяжело контужен и дважды награжден за мужество орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени.
Шариф Сагадатуллович приносил свои сатирические опусы и подборки стихов, многие из которых положены на музыку и стали любимыми в народе песнями. В 90-е годы, когда он болел, тяжело передвигался, его всегда сопровождала жена. Как правило, тогда он больше хотел публиковать свою прозу. У него был автобиографический роман «Мы еще поживем», посвященный трагедийно-драматическим событиям Великой Отечественной войны. Запомнилось мне, как рассказывал о маме – ей посвятил поэму «Когда угасло одно из двух солнц». Мысленно вижу его живого, тихого, с доброй улыбкой, опирающегося на палку…
***
В когорте известных писателей-фронтовиков одним из самых молодых был Гилемдар Рамазанов, который почти мальчишкой ушел на войну. Он из поколения тех, кто родился в 1923-м, попал в переплет начала роковых-сороковых и в большинстве своем сложил голову на полях сражений. Гилемдар воевал на Курской дуге, ему повезло выжить и пройти через Польшу, Чехословакию, Германию, Австрию. Он возвратился с горячим желанием жить, учиться, работать и непременно писать. Его поэму «Зоя» опубликовали в 1943-м, «Песню об Украине» - в 1945-м. После окончания Башпединститута им. К. Тимирязева преподавал в Учительском институте, в Бирском педучилище, окончил аспирантуру, защитил докторскую диссертацию, с 1958 г. работал старшим научным сотрудником в Институте языка и литературы башкирского филиала АНРФ, а до этого был главным редактором газеты «Совет Башкортостаны». Избирался председателем правления башкирского Союза журналистов. Титулов, званий, высоких наград за свою 70-летнюю жизнь получил немало, заслужив их как научным, так и писательским трудом. В его поэмах, лирических, песенных и детских стихах, повестях присутствуют гражданственность и патриотизм. В конце 80-х - начале 90-х он смотрит на мир глазами зрелого человека, который трезво оценивает прошлое в поэмах «Письмо Европе», «Рудольф Нуреев», в стихах «Раздумья», «Сталин 37…», «Строго не судите» и других. Десятки песен на его стихи продолжают пользоваться популярностью, с интересом читаются и его поэтические сборники.
У меня к Гилемдару Зигандаровичу особое отношение, потому что он одним из первых утвердил меня в правильности перехода от журналистики к писательству. И собственным примером, и совершенно неожиданным откликом на изданную в 1991 году первую мою повесть. До сих пор храню пожелтевшую вырезку из газеты «Известия Башкортостана», где под рубрикой «Презентация» вышла его небольшая заметка «Первая повесть журналистки». Очень доброжелательная, где отмечалось, что «повесть привлекает и тонким лиризмом, и романтическим настроением». Отзыв уважаемого старшего коллеги явился для меня своеобразным «крещением в писательство», за что благодарна Гилемдару Зигандаровичу по сей день.

Алла Докучаева.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии:

Оставить комментарий