Лет сорок назад это было. Работал я тогда на улице 50-летия Октября, как раз за памятником «Без пяти семь» моя контора располагалась. И вот однажды прохладным вечером после рабочего дня вышли мы на улицу. На крыльце остановились. «Курится Большой Гаврила», – кивая в сторону большущей трубы теплоцентрали у завода резинотехнических изделий, вдруг задумчиво произнёс наш Алик. Название это услышали мы впервые, потому заинтересовались: «Почему Гаврила?» (с «Большим»-то всё было и так ясно – в Лондоне есть Большой Бен). «Прораб там на стройке работал, так его звали», – ответил Алик.Хотя труба эта возводилась в 1972-м буквально на моих глазах, хотя и сегодня каждый день я вижу её в окно, а в холодные деньки даже определяю с её помощью, откуда дует ветер, уточнить, как имя загадочного прораба я так и не удосужился. А теперь думаю, что, наверное, так правильнее: а вдруг Алик всё это выдумал, и никакого Гаврилы и не было вовсе? Пропала красивая легенда, а вместе с ней и симпатичный топоним? А как же бессмертное «служил Гаврила почтальоном…»? Тоже выдумка ведь. Нет уж, пусть остаётся и «Большой Гаврила», благо в Уфе есть и гораздо более известные названия, целиком основанные на легендах, но никак не на реальных событиях. Взять тот же Черкалихин овраг (даже два) у памятника Салавату: по легенде, разбойники держали в нём похищенную дочь атамана Черкало – Черкалиху. Но, как сразу можно понять, такое прозвище могла иметь лишь жена атамана. И, действительно, версий у легенды несколько: то жена, то дочь, то похитили, то загубили. Но уже в позапрошлом веке это никого не волновало, название прижилось.
Есть в нашем городе названия мест (т.е. топонимы), известные всем, но которые как бы полуофициальны: Цыганская поляна, Черниковка, Орджаник, «Хрусталь». Совсем недавно к ним можно было отнести ещё и «Детский мир» («Где сходишь? На «Детском мире»), «Кишка» (ряд магазинов у домов №№28-32 по улице Революционной), «Кольцо» (имеется в виду трамвайное кольцо всё у того же «Детского мира». А ведь официально остановка называлась «Оперный театр»!) Но вот исчезло собственно кольцо, закрылся детский магазин, и… появилась «Гостинка». Много народу, много молодёжи, короткое звучное название – старое и забылось.
Зато магазина «Хрусталь» нет уж много лет, а название живёт, хотя банкиры нам давно навязывают своё. Но не прижилось новое, да и не звучит оно так красиво (хотя, справедливости ради, замечу, что в былые годы остановку «Госбанк» на Ульяновых знали едва ли не все уфимцы). И получается, что «Хрусталь» и ныне живее всех живых. Как, впрочем, и «Горнас», и «Кабельный». Объективность и «правда жизни» остались не у дел.
Да и как можно в таких случаях уповать на объективность. Жил, к примеру говоря, на некой улице доктор, скажем, Пилюлькин. Заслуженный и любимый всеми. И вот, после кончины знаменитости улицу по предложению топонимической комиссии переименовали в его честь. А потом выяснилось, что наш милый доктор проживал в разные годы ещё на трёх улицах. Скажете, надуманная проблема? Но вот пример из жизни. Когда в 1899-м (год столетия со дня рождения А.С. Пушкина) Уфимская городская дума присвоила одной из главных улиц города имя великого русского поэта, краеведы во главе с легендарным врачом и журналистом Николаем Гурвичем стали возражать против этого, говоря, что улице надо бы присвоить имя С.Т. Аксакова, так как он на ней, собственно, и родился (на территории нынешнего Сада имени Аксакова). И совершенно серьёзно стали требовать, чтобы улицы Аксаковская и Пушкинская поменялись местами (или всё же названиями?)
Я говорил о бытовании и исчезновении достаточно устойчивых топонимов. Но привести обратный пример – быстрого укоренения в языке нового названия, – думаю, не всякий возьмётся. Только «Гостинку» большинство и вспомнит. А ведь подобные примеры на слуху: «живёт на Монументе» или, к примеру, на «Телецентре». Понятно, что речь идёт не о любящих высокие сооружения уфимских соколах-чоглоках, а о жителях микрорайонов.
Правда, иногда с подобными «народными» названиями можно и впросак попасть. Помню, лет уж сорок назад решили с друзьями шикануть и поехать от нефтяного института в кино на такси. Поймали «Волгу» с шашечками, уселись: «До Родины», – говорим. Проехали километра три, и только тут водитель решил уточнить: «А где родина-то?» Словом, повеселились тогда. Тем более, что у «Родины» на счётчике высветилось ни мало ни много 3.62 (как раз тогдашняя цена «поллитры»).
К сожалению, в последнее время в дела названий (да и во все дыры тоже) стал активно вмешиваться властитель дум (а заодно и глупостей) наш великий и ужасный internet. Откровенная чушь или даже прямое враньё благодаря репостам доверчивых людей вдалбливается в наше сознание. Вот и сокол-чоглок вдруг стал чеглоком (почти 100 тысяч ссылок!), в то время как серьёзные словари продолжают утверждать, что он – чоглок (всего-навсего 3 тысячи ссылок. Раньше писали чёглок, правда, вместо ё стояла е, отсюда, при неразборчивости и ошибка). Или, ближе к теме, попробуйте найти дату открытия памятника Георгию Орджоникидзе на Первомайской улице. Десятки, если не сотни ссылок откровенно привирают, повторяя друг друга: кто-то когда-то придумал, другой это напечатал, третий вынес во Всемирную паутину, и вот уже никто не желает знать правды. А правда – это дождливый апрель 1968 г. (читайте репортаж Амира Валитова в «Советской Башкирии»). Интернет – отличный подсказчик, впрочем, смотря для кого: вспомните, как вы сами в школе иногда ради смеха «подсказывали», что северянам в американской Гражданской войне помогла Красная армия, или что утконос живёт в Башкирии.
Однако отвлёкся.
Хранится в Национальном музее РБ снимок, взглянув на который, каждый интересующийся историей нашего города человек сразу узнает Дом губернатора и Соборную мечеть на тогдашней улице Фроловской (ныне Тукаева). Многие добавят, что сделан он уже после закладки Ушаковского парка – большое количество относительно недавно посаженных берёз тому подтверждение.
Теперь о том, чего на этой фотографии обычно не видят: улица Воскресенская ниже губернаторского дома девственно чиста. Самые дотошные удивятся: «А где же Софьюшкина аллея?» Снимок этот сделан фотозаведением Олимпиады Паршиной в середине 1870-х годов, а Софьюшкиной аллеи тем не менее нет. Если быть точным, нет её там, где мы сейчас гуляем под сенью лип. Зато выше по улице она наблюдается. Правда, берёзовая, как и весь парк.
Сергей Петрович Ушаков был губернатором с февраля 1867 года по 1873 год. По прибытии в Уфу он обратил внимание на пустующую площадь между Воскресенским собором и губернаторским домом и предложил разбить на ней парк. А вот Григорий Аксаков был начальником губернии раньше Ушакова, и, как НЫНЕ всем известно, аллея, НЫНЕ именуемая Софьюшкиной, была, как опять же всем НЫНЕ известно, заложена по инициативе его жены – Софии Александровны…
Сначала о том, откуда взялось название? Жила в Уфе Эльмира Давыдовна Терегулова (1925 – 2007), работала в краеведческом музее. И очень она любила рассказывать разные увлекательные истории. В том числе и на темы истории. Похоже, что именно у неё однажды по ходу повествования возникла мысль назвать аллею Софьиной, а затем и Софьюшкиной. Ведь именно по инициативе Софии Аксаковой был разбит первый в Уфе сквер, который горожане тут же прозвали Софииным (Софьиным, Софийским, иногда Театральным) садом. Располагался этот сад впритык к улице Фроловской (Тукаева), т.е. рядом с будущей аллеей. И настолько придумка Эльмиры Давыдовны оказалась востребованной, что очень быстро (особенно после реконструкции аллеи) овладела массами, т.е. «стала материальной силой».
Впрочем, можете считать, что высаженные супругой губернатора на расположенной рядом улице Фроловской (Воскресенской-Тукаевской) саженцы остались без присмотра и потому вскоре стали добычей прожорливых коз из Архиерейки. Хотя на самом деле садовники с молоденькими липками появились здесь лишь осенью 1899-го или весной 1900 года: они соединили бульваром берёзовую аллею Ушаковского парка с новым парком на Случевской горе.
Уже в нынешнем веке история с названием аллеи имела красивое продолжение: три беседки (одна из них появилась лишь после 1957 года) вдруг стали называть Тремя сёстрами (помните: «Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья»). Однако, проследить истоки сего (кто был первым?) мне не удалось.
Анатолий ЧЕЧУХА.
