А ты подписался на нашу газету?
 

Глаза давнего века

Автор: gines от 23-08-2017, 21:35
Глаза давнего векаЯ видел Уфу позапрошлого века, я даже жил в ней. Пусть асфальт лежал на её дорогах, уходящие прямо в небо улицы затянулись паутиной троллейбусных проводов и уже появились каменные «зубы» пятиэтажек. Оставалось главное – холмы, реки, улицы. Всё те же стояли дома, как и прежде раскидывались над крышами шатры старых лип и тополей, и совсем недавно вышли на пенсию мальчишки девятнадцатого века.
И вот все это ушло куда-то, ушло уже на моих глазах. Навсегда исчезли дома-теремки и высокие ворота с деревянными «солнышками», чугунные решётки и балкончики, таблички с именами владельцев квартир. Навсегда ушли от нас и старички, а с ними ушла живая память Уфы старозаветной, благословенной. Ушла безвозвратно почти неведомая нам жизнь, исчез целый мир.
…Слегка укачало в автобусе, закрыл глаза. И вдруг – как видение – незнакомое, явно не современное высокое окно. На подоконнике – тонкая вазочка с одной единственной веточкой вербы. А за стеклом – светлый, хоть и не солнечный день – манящий, зовущий вдаль. Открыл глаза: видение исчезло, но осталась радость от встречи с чем-то бесконечно тёплым и родным.
Мелькали почти одинаковые дома, монотонно торчали заваленные хламом балконы, и уныло смотрели на проезжавшие машины не отличимые друг от друга окна. А я думал про окна другие, самые разные и, может быть, даже презираемые многими за архаичность – окна начала прошлого века, Уфы позабытой. Как всё же они не похожи одно на другое. Порой единственное, что их объединяет, – это старость. Нет, не ветхость, не убогость, а какая-то особая, лишь старикам присущая основательность. Как мудрые и в то же время слегка наивные глаза прошлой жизни. Тонкие переплёты, чуть желтоватые от времени стекла, узкие форточки. Фикусы и герани. И обязательное украшение на подоконнике или даже между рам. Чего только там не увидишь, бывало: вазочки с засушенными цветами или листьями, бронзовые подсвечники или морские раковины. Фарфоровые мальчишки, балерины или петухи. И мелькнёт вдруг за стеклом средь зимней стужи забытым кусочком июля золотистая полоска липового цвета…
Можно, конечно, всё это украшательство назвать безвкусицей, либо, хуже того, пошлостью, но высокомерно отвергая немного наивное понимание красоты, мы отказываемся и от ненавязчивого желания живущих за этими окнами людей подарить нам, совершенно незнакомым людям, радость. Ведь весь этот мир оконных рам существует, прежде всего, не для хозяев квартиры, закрытых от улицы и ото всей этой цветочно-фарфоровой роскоши шторами, – лишь иногда неясные тени на задумчиво-красноватых занавесках выдадут присутствие жильцов.
И всё та же неизменная тяга к красоте подарила старым уфимским окнам великолепное обрамление – резные наличники, которые словно золочёные багеты к полотнам художников призваны лишь оттенять уютную прелесть того, что за стёклами, внутри дома.
Несколько поколений горожан поддерживали своеобразную «живопись» окон, и только когда разруха «ничейности» укрепилась в душах людей, стали исчезать с подоконников герани и букетики. Остались растрескавшиеся рамы, мутные стёкла, подгнившие наличники. И сразу некогда изящные строения стали походить на бараки. А ведь это – наши родные дома. И не любя их, либо преданно умиляясь шикарным изыскам «евростиля», мы предаем само понятие «отчий дом», становимся похожими друг на друга. Нет, конечно, хорошая квартира – счастье. Но ведь именно в ожидании этой самой вожделенной квартиры, в ожидании на протяжении десятилетий (целой жизни!) сноса и переселения, люди не смогли, а потом и вовсе разучились сделать свой дом настоящим – удобным и красивым. Отсюда и перекошенные крыши, гнилые брёвна, развалившиеся печные трубы. Отсюда – ветхое жилье. Ветхое не от старости, а от того, что его не любили, его презирали. Вот и уходят в небытие столетние липы, заменяется примитивной погонкой безжалостно содранная с домов резьба, закрашивается половой краской благородный столетний кирпич.
А что же то, привидевшееся мне окно? Может, оно из дома бабушки? Или деда? Не могу сказать точно – зданий тех нет уж много лет. Осталась лишь пятиэтажка, где провёл детство. Проходил недавно вечером мимо: на бывшем моем окне стоит пластмассовый жираф, и колышутся неясные тени на занавесках. Сказка продолжается, а, значит, доброта живет.

Анатолий ЧЕЧУХА.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Комментарии:

Оставить комментарий