Людмила Лазаревна Пестова (Октябрина Яни) - наша школьная учительница. Любимая. В 9-х и 10-х классах она преподавала нам математику. Беспросветные гуманитарии и беспробудные лирики, мы, ее ученики, в качестве приоритетных и любимых предметов выделяли такие как алгебра и геометрия. Добрая половина нашего выпуска поступила в лучшие технические вузы страны.
О том, что Крым - незабвенная Родина Людмилы Лазаревны, я узнала не за школьной партой, а намного позднее, когда обожание ученицей своей школьной учительницы превратилось в дружбу. А натолкнула ее на этот ностальгический монолог моя поездка в Крым, за полгода до возвращения его «в родную гавань».
Голос Людмилы Лазаревны, несмотря на драматическое повествование о крымском военном детстве и преклонный возраст – 83 года, все такой же уверенный и яркий. И эти незабываемые желтые солнечные глаза…

Родной город.
Родилась я в Ялте. Мои родители - греки. Отец, Лазарь Спиридонович Яни, был инвалидом Гражданской войны, сражался в рядах Красной армии. Мама – Екатерина Николаевна, старшую сестру звали Ольга. Родители, как и все ялтинцы, работали в колхозе на табачных плантациях.
Папа был партийным работником и в Октябрьскую революцию верил искренне, поэтому меня, рожденную накануне праздника, назвали Октябриной. При крещении же мне дали имя Людмила.
Жили мы не в центре Ялты, а у подножья гор, до сих пор помню адрес: Колхозная, 30.
Обычный ялтинский дворик, где дружно жили русские, греки, крымские татары, болгары и евреи. В основном двор состоял из деревянных домов, единственный каменный - был наш, он достался папе как награда за безупречную работу. Из его окон были видны море с его серебристой гладью и гора Ай-Петри с вечно зелеными деревьями и орехами фундука.
Недалеко от нашего дома находился знаменитый сегодня ялтинский Музей А.П. Чехова. И моя мама дружила с сестрой писателя - Марией Павловной.

Война.
О войне наша семья узнала задолго до 22 июня 1941 года от моей старшей сестры. В 1940-м она вернулась из Москвы и первыми ее словами были: «Скоро будет война».
С началом грозных событий жизнь детей почти не изменилась. Когда немцы подошли к перекопу, началась эвакуация. Помню, кругом была суета, немцы бомбили и топили катера и пароходы с людьми. Наша семья осталась в Ялте, а немцы уже подступали к южному берегу Крыма, к Севастополю. С неба бомбили немецкие самолеты, а с земли им отвечали наши зенитки. Мы, дети, в одночасье повзрослели.
В ноябре 1941 года Ялта была оккупирована. С немцами в город пришли румыны, которые отличались особой жестокостью и не брезговали мародерством. Немцы сначала разыгрывали освободителей, но вскоре и они показали свое звериное нутро.
Еще до прихода немцев в Ялту, в начале октября, большинство мужчин ушли в горы и составили партизанский отряд во главе с Владимиром Андреевым, моим близким родственником. Позже он будет ранен в одном из боев и попадет в плен, где был замучен фашистами.
К 25-й годовщине Октябрьской революции наши партизаны установили красный флаг на электростанции и под ним крупными буквами написали: «Заминировано». В наказание немцы публично повесили невинную семью.
Под немцами мы жили с 8 ноября 1941 года по 16 апреля 1944-го. Было тяжело морально и физически. Но в 1942 году я все-таки пошла в школу. Оккупанты привезли с собой учебники для советской школы по разным предметам. Все они были на русском языке, но с портретами Гитлера и соответствующей «начинкой».
Шли бои, фашисты несли потери, но не могли сломить сопротивление советского народа. От безысходности они вымещали злобу на мирном населении. Они изъяли у населения все продовольственные запасы, тем самым обрекая нас на голод. Фашисты устроили гнусную провокацию, объявив, что организуется отправка мужчин за картофелем. Неявившихся будут наказывать по законам военного времени, и их семьи больше не получат продовольственных карточек. С рюкзаками, мешками мужчины явились на сборный пункт. Всех их погнали в Симферополь, в концентрационный лагерь, который крымчане называли «Картофельный городок». Большинство угнанных, домой уже не вернулись.
Жителям запрещалось появляться на улице после четырех часов дня и до рассвета. Помню, как мы во дворе играли с ребятами, и вдруг с противоположной улицы начали стрелять, но мы успели забежать в дом, и пули попали в закрытую дверь. Вскоре начались еврейские погромы.
16 апреля 1944 года Ялта была освобождена от немцев. Я училась в это время во втором классе и помню, что и мы внесли свою лепту в восстановление родного города. Как-то нас послали в Ливадию, арки дворца были забиты углем. И вот мы, малыши, собирали этот уголь в ведра, наполняли их, а старшеклассники выгружали в машины.
.

Депортация
В 1944 году война была еще не закончена. Впереди был штурм Севастополя. Как-то в газете я прочла статью об Андрее Федоровиче Староверове, жителе Демского района, участнике тех событий. Мне показались удивительно точными его слова: «Я нигде больше не встречал таких страшных боев, как бои по освобождению Севастополя».
Этот год остался в памяти нашей семьи трагической страницей: немцы отступили, но началась депортация крымских татар, армян, болгар и нас, греков. Ночью постучали солдаты и сказали: «20 минут на сборы».
Мама, старшая сестра и я попали в Свердловскую область, на станцию Верхотурье. Справедливости ради должна сказать, нас сразу обеспечили жильем и незатейливой утварью. А вскоре мама, измученная немецкой оккупацией и вынужденным переселением, заболела и 11 января 1945 года умерла.

День Победы
Когда 9 мая 1945 года нам объявили о Великой Победе, первое, о чем я подумала: «Как жаль, что мама не дожила до этого дня, она так его ждала».
Весь советский народ ликовал, многие не сдерживали слез, вспоминая тех, кто не дожил до этого дня. Плакала и я.

Записала Элеонора ФАЙЗУЛЛИНА.