7 октября в 11.30 на здании книжного магазина «Знание» (ул. Ленина, 24) будет открыта мемориальная доска, посвящённая Н.К. Блохину.

Была когда-то в нашем городе улица Блохинская, получившая название в честь почётного гражданина г. Уфы Николая Кондратьевича Блохина.
Сто лет назад иллюстрированный художественно-литературный журнал «Искры» сообщал: «27-го янв. в ресторане "Прага" кружок московских книгопродавцев с И.Д. Сытиным во главе, чествовал Николая Кондратьевича Блохина по случаю исполнившегося в декабре прошлого года 100-летия книжной фирмы Блохиных в Уфе. Представитель фирмы Н.К. Блохин состоит Почётным гражданином г. Уфы, долгое время был гласным Уфимской городской думы и губернского земства, членом учётно-ссудного комитета Уфимского отделения Гос. банка. Н.К. в память 100-летия фирмы учредил в Уфе больницу на 24 койки».
Короткое сообщение, много чего в нём ещё хотелось бы увидеть, но…
Все мы знаем об Иване Дмитриевиче Сытине, благодаря поискам Георгия Фёдоровича и Зинаиды Ивановны Гудковых в Уфе и республике сейчас достаточно широко известно и имя Н.К. Блохина. Но, как это обычно бывает с людьми, ставшими с течением времени полулегендарными, вокруг имени Блохина собрался целый ворох не очень похожей на правду информации, откровенного вымысла и, конечно, загадок.
В 1989 г. в письме краеведам Гудковым изложены свидетельства близкой родственницы Блохина (внучки его младшего брата Алексея) Антонины Исаевой: «У Н.К. была жена Софья Николаевна, детей у них не было, она рано умерла, и Н.К. тесно сблизился с племянниками… В первые годы революции его, 75-летнего больного старика, выгнали из дома на улицу, но спохватились и посадили в тюрьму, где он скончался от воспаления лёгких».
Церковные книги Спасской церкви за 1917 – 1919 годы сохранились. Но информации о смерти Николая Кондратьевича в них нет (а тогда это было обязательно. Про кровавые порядки тех лет чуть ниже). Кроме того, открыв метрическую книгу Спасской церкви за 1914 год, в разделе «О смерти» находим следующую запись: «30 декабря. Почётного гражданина Николая Кондратьева Блохина жена София Николаевна, 61 [год]. Паралич сердца».
Ошибки быть не может! Так что воспоминания родственницы, как это частенько бывает, противоречивы и весьма неточны. Берём их всего лишь за основу (имя и отчество жены ведь верны!) и «копаем» дальше.
Вновь обратимся к документам Центрального исторического архива Республики. В 9-й ревизской сказке (переписи, говоря нынешним языком) 1850 года указано, что по состоянию на 15 октября сыну Кондратия Блохина Николаю было 9 лет. Стало быть, родился он в 1841-м. Или даже 1840-м. К счастью, в 10-й ревизской сказке 1858 года отмечено, что на 10 июня ему – шестнадцать. Делаем простой арифметический вывод: родился Николай Кондратьевич после 10 июня и до 15 октября 1841 года. И хотя точная дата его рождения пока не установлена, можно уверенно сказать, что нынче исполняется 175 лет со дня его рождения.
Как утверждали краеведы Гудковы, его прадед Никита Блохин приехал в Уфу из Ярославля. Собственно он, или, может быть, сын Игнатий и были основателями торгового дела, названного впоследствии фирмой. В середине XIX века сын Игнатия купец Кондратий Блохин приобрёл бывшую аксаковскую усадьбу в Голубиной слободе (нынешний Сад С.Т. Аксакова), где соорудил винокуренный завод, и открыл оптовую и розничную торговлю его продукцией. А жена его, Мария Степановна, держала в Уфе шестнадцать питейных домов. Так что культурно-просветительская деятельность фирмы Блохиных во многом базировалась на производстве и торговле спиртным.
Позже сад со всеми постройками и водочным заводом перешёл по наследству к старшему сыну Александру, но в конце концов из-за несостоятельности владельца был продан на торгах. Тем не менее именно он выстроил в 1875 году в своём саду первый Летний театр.
Что касается его младшего брата, то в самом центре Уфы Николай Кондратьевич владел почти целым кварталом земли и домами на ней. 6 марта 1874 года в одном из этих зданий открылась типография – печатня Блохина. В ней печатались издаваемая им газета «Уфимский листок объявлений и извещений», книги и брошюры. Позже «уфимский Сытин» стал издавать и многочисленные открытки с видами города.
***
На углу Центральной и Казанской (Ленина и Октябрьской революции), в доме со «срезанным» углом Блохин держал лавку колониальных вин. А рядом к юбилею фирмы выстроил действующий и сегодня книжный магазин «Знание». Интерьер его, символизировавший солидность фирмы, удивляет покупателей и ныне: высоченный, как в «елисеевских» магазинах, потолок, изящные колонны, а вдоль стен – уютные антресоли второго этажа с узорными перилами. Для полноты впечатления не хватает разве что бюста основателя. А если вам удастся побывать в подвале здания с арочными кирпичными сводами, то вы сразу поймёте, что здесь у Блохина был винный склад. Причём, задолго до появления здания над ним.
В первые послереволюционные годы в книжном магазине и соседних помещениях обосновалась крупнейшая типография Башкирской республики «Октябрьский натиск», большая часть оборудования которой прежде принадлежала Блохину.
В 1869 году на Большой Усольской улице Блохин открыл платную общественную библиотеку. В свое время она считалась одной из лучших, ведь уже к 1871 году на её полках стояло больше двух тысяч книг (2 163 тома). Кроме того, она выписывала десятки российских журналов. В 1912 году Николай Кондратьевич подарил библиотеку городу.
Рядом с библиотекой на принадлежавшей ему же земле Блохин выстроил кирпичное двухэтажное здание и также передал его городу под приходское училище. После революции там обосновалась школа – «заводская семилетка». К сожалению, здания библиотеки и училища не сохранились. А вот выстроенный в Уфе Блохиным кирпичный дом для больницы на углу улиц Малая Усольская (ныне Усольская) и 3-го Усольского переулка (Зилаирская ул.), о котором упоминалось в журнале «Искры», долгое время использовавшийся по прямому назначению, продолжает украшать наш город.

***
Июль 18-го в плане нашего исследования сразу по нескольким причинам можно назвать критическим. Ещё в середине июня под натиском восставших чехословаков «полные революционного энтузиазма», но «плохо организованные и малочисленные» отряды красных готовились к отступлению, фактически бегству из Уфы по реке Белой. Для прикрытия отхода один из пароходов взял на буксир баржу, в трюме которой находилось почти сто заложников, среди которых было много известных в городе людей – общественных деятелей, журналистов, учителей, предпринимателей и т.п. Вполне вероятно, что мог оказаться среди них и 76-летний Н.К. Блохин. Но в списках узников баржи имени его не обнаружено. Неужели о старике забыли? Но почему ж родственница столь уверенно говорит о его смерти в годы революции?
Исследователь темы уфимских заложников Андрей Егоров пишет о событиях тех дней: «Нежелание большевиков объяснить причины арестов породило множество слухов. В городе говорилось о расстрелах арестованных, о том, что большевики решили схватить до 1000 человек, что советские власти набирают в тюрьму заложников, чтобы при помощи их, в случае внезапного захвата Уфы чехословаками, спасти свои шкуры и жизнь своих сторонников. Все те дни, что шли аресты, а также под воздействием слухов, из Уфы под видом извозчиков, мужиков с базара и т.п. бежали многие видные горожане». Отвечая на мой вопрос о Блохине, А.В. Егоров вспомнил, что ему встречалось свидетельство одного из красных комиссаров о том, что в самом конце июня 1918 года в одном из советских учреждений тот неожиданно встретил старенького Н.К. Блохина с узелком. Как выяснилось, Николаю Кондратьевичу по ошибке прислали повестку о призыве в армию, а он решил, что его забирают в тюрьму.
Истоки легенды о тюрьме проявились, но как всё же Николай Кондратьевич окончил свой жизненный путь? Сведений об отпевании в метрических книгах не найдено, статей в газетах (в июле – декабре 1918 г. и в марте – мае 1919 г. в городе были белые) исследователи также не встречали. Никаких следов! Возникает два предположения. Первое: купец умер в тюрьме уже после окончательного взятия Уфы красными (т.е. после 9 июня 1919 года). Но в Книге памяти (о репрессированных) его фамилии нет, хотя другие жертвы того года (Еварестов, Лаптев) указаны. Да и не был он отмечен как враг большевиков. И второе предположение: поддавшись общей панике, избежавший тюрьмы Блохин решил скрыться из Уфы. Но сердце нервного напряжения не выдержало, а хоронившие его где-нибудь возле дороги крестьяне не имели ни малейшего понятия о том, кто такой Н.К. Блохин…